Всё началось с фразы "Ты мне доверяешь?". Если бы Урюу хоть на миг мог представить, к чему это может привести, он бы никогда не ответил положительно. Но он даже не думал, что в шестнадцать лет человек (шинигами!) может быть настолько... извращённым?.. любопытным?

Доверие Исиды кончилось после того, как Ичиго связал его руки за спиной, но возмутиться он не успел - круглый шарик прервал начатую тираду в самом начале. Пнуть гада ногой тоже не получилось - очень неудобно пинаться, когда штаны болтаются на уровне коленей, а к лодыжкам пристёгнут полуметровый штырь. А потом Ичиго совершенно не задумываясь о чувствах квинси срезал с него трусы отцовским скальпелем и ухватил за член. Через минуту Урюу проклял подростковые гормоны, радостно отозвавшиеся на имитацию фрикций, но Ичиго и не думал ограничиваться таким почти невинным развлечением. Довольный смешок предварил долгое всхлипывающее молчание, сопровождающее неумелый минет, во время которого Урюу желал только провалиться сквозь землю и ещё ниже, где точно не будет этих стыдных прикосновений. Единственная попытка избежать насильного удовольствия окончилась тем, что Ичиго его попросту перевернул на спину, очень неудобно уложив на связанные руки, после чего довёл-таки тщетно пытающегося уползти квинси до первого оргазма, испытанного в чужом присутствии. Но и это был ещё не конец.

Последовавшее за минетом действие Урюу мог бы назвать почти ругательным словосочетанием, если бы Ичиго не сверялся с брошюркой, которая всё остальное время лежала у Исиды перед глазами. Но Урюу даже мысленно не хотел произносить верное слово, потому что оно возвращало его в реальность, где Ичиго, вжав его лицом в ковёр, вылизывал и растягивал пальцами, иногда засовывая язык внутрь, отчего у квинси всё переворачивалось внутри. Это было щекотно, это было мокро, нежно и нечеловечески стыдно. Больший стыд Урюу испытал только когда понял, что от всех этих манипуляций у него снова стоит. Явно довольный этим Ичиго запустил поглубже внутрь пальцы нащупывая очередной неисследованный островок, способный привести человека к пику, и Исида на собственном примере испытал преимущества анального секса. К тому моменту, когда язык и пальцы сменились чем-то большего диаметра, Урюу кончил ещё два раза.

Если бы Куросаки его просто трахнул, Урюу был бы менее шокирован, но он не понимал логики Ичиго, засовывавшего ему в зад посторонние предметы. Тонкие вибраторы, толщиной в палец, жужжали каждый в своём темпе, заставляя тело квинси подрагивать от чувственного наслаждения, которое не заглушалось уже ни стыдом, ни страхом. Перетянутый у основания член отзывался почти-болью каждый раз, когда его головка касалась прохладного пола. Ичиго же даже не снял трусов, резинка которых весьма красноречиво оттягивалась под напором максимально эрегированного орудия.

Исида уже всерьёз обдумывал не убийство насильника, а собственный побег на край света или даже самоубийство, которое было весьма привлекательной альтернативой возможному повторению кошмара, когда почувствовал, что что-то изменилось. Куросаки медленно извлекал вибраторы, заменяя их собственными пальцами, а потом очень вежливо попросил Урюу максимально расслабиться и полностью ему довериться, потому что он собирается засунуть ему в задницу руку целиком. Как только смысл его слов дошёл до распростёртого в луже собственной перемешавшейся со смазкой и потом спермы Исиды, тот провалился в глубокое забытье, оставив Ичиго лишь абсолютно и полностью расслабленное тело.