Рукия не привыкла бояться за себя — на это никогда не было времени. Боялась за друзей, за брата, за капитана, но про себя забывала напрочь. В ней не было ни капли эгоизма — у неё просто не хватало времени думать о себе, как о ком-то важном для себя и кого-нибудь. Скоро старшему брату найдут жену, временную, наверное, чтобы родила наследника для семьи Кучики, а потом она умрёт от болезни лёгких или сердца, или чего-то там ещё — новые жены господина Кучики не будут жить долго и счастливо, им просто не занять место милой и ласковой госпожи Хисаны, не произнести нежного «Бьякуя-сама», не оставить младенца в опасном месте, а после искать полвека, чтобы умереть на мягком футоне, давясь собственной кровью. 

Ичиго по жизни боялся только за семью и друзей. За себя ему казалось глупо волноваться и бояться — он знает себя лучше, чем кто-либо, так думал Куросаки. Ошибся. В его дождливом мире живет тот, кто ужасен и эгоистичен. Совсем отличается от него и Рукии. И когда Ичиго исчез, оставив пустого вместо себя, кричащего о ничтожестве Короля, Рукия пришла и посмотрела ему в глаза — без страха. 

Маленькую синигами Хичиго знал давно. За неё билось сердце Короля, за неё он боялся в моменты битв. Её вспоминал, когда она исчезла за воротами в Тот мир. За неё страдал. Хичиго смеялся безумно. Рукия его не боялась. Смотрела холодно, верила в силу Ичиго. Всё-таки рыжий идиот сильный, он никогда не сдается так легко. Именно за это его качество — Рукия его и полюбила. Ичиго, который всегда идёт вперёд, ломая преграды. Ичиго, который спасет всех и вся, убивая врагов или спасая их внутренние миры. Ичиго, который очень глуп и порой совсем безрассуден, принимает бредовые решения, а после — всей компанией разгребать эту кучку проблем, так весело. Хичиго это презирает, Рукия все эти моменты ценит и хранит в памяти. 

- Короля больше нет, синигами! 

У него ужасный голос, Рукия фыркает на это пафосное заявление, такое уверенное. Будь она слабее — поверила бы, сломалась под натиском его слов. Но Рукия сильная, она — лейтенант тринадцатого отряда, она привыкла думать о близких больше, чем о себе за все свои сотни с чем-то лет. Она улыбается, смотрит Пустому прямо в глаза — без страха, не дрожит, не падает. 

- Тебе страшно, синигами? 

Он издевается?! Рукия сдерживается от смеха. Ей что ли его бояться? Этого эгоистичного подонка с манией величия? Она сражалась больше, чем Ичиго, но её противники были значительно слабее. Не вздрогнула от безумного взгляда, не испугалась, не пискнула от неожиданности, когда он резко оказался рядом. 

- Мне не страшно, - твердо говорит она, улыбаясь. - Я вижу Ичиго, он спрятан где-то внутри тебя, но я чувствую его. Он рядом. 

Они смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока не треснула маска, до тех пор, пока не вернулся Куросаки. И её храброго, уверенного взгляда Пустой никогда не забудет. Однажды, клянусь всеми существующими и несуществующими Богами, он сломает её смелость, заставит упасть и кричать. А пока пусть не боится за себя и дрожит за близких всем телом, греется в золотом огне Главного своего Героя, улыбается бесстрашно.