Эхо от шагов с громким гулом разлеталось по мраморным залам здания суда, тем самым подтверждая неотвратимое приближение цели – огромного помещения в виде древнего амфитеатра, в котором решиться судьба идущего. Молодой мужчина тяжело вздохнул и остановился перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя. Что бы там не произошло, нужно предстать перед присяжными и сослуживцами в подобающем виде. 

«Бывшими сослуживцами», - поправил себя Лахар, болезненно сморщившись и прикрыв волосами кровоподтек на лбу – свидетельство ярости женщины, которая приходилась ему матерью.

Сколько себя помнил, служитель Совета всегда воспринимал эту неоправданную жестокость, как проявление ее внимания и иногда радовался им, ведь только так можно было увидеться со своим ближайшим родственником. В детстве будущий маг специально шел наперекор своим педагогам, чтобы вызвать хоть какую-то эмоцию на этом прекрасном, нестареющем лице. Об одобрительной улыбке на нем было странно даже мечтать. 

Тогда, в далеком наивном детстве, все казалось правильным, что то же самое происходит и в других семьях, что это естественно. Но потом было поступление в академию, первые друзья, служба, задание и Хвост феи – опальная гильдия, пребывание в которой заставило окончательно осознать все то одиночество, что окружало Лахара с самого рождения.

Оказалось, что его дед по отцовской линии, господин Шитоу, не отказывался от него, а все это время присматривал, пытаясь пробиться сквозь преграды властной невестки. 

Губы мага рун тронула мимолетная улыбка от обещания старика присмотреть за Доранбальтом, после того как его, одного из самых способных и верных старших капитанов Совета, попросят удалиться.

- Капитан Лахар, - стражник, стоящий около парадных дверей в зал суда почтительно склонил голову, как бы извиняясь за то, что отвлекает от размышлений, - уже все собрались.

- Хорошо, - голос брюнета был также холоден и спокоен как стекло в его очках. – Скажи, а капитану Доранбальту из моего отряда уже вынесли приговор? – на слове «моего» голос слегка дрогнул, но тут же выровнялся, ведь пока не подписан приказ об его отстранении, он полноправный воин Совета.

- Да, господин. Его отстранили от всех дел, отобрали все привилегии и сильно понизили в должности, - в голосе гвардейца слышались нотки ликования. Создавалось впечатление, что он точно знает, кто займет освободившееся место. – Ваш соратник достойно защищался, но мудрый Совет решил так. 

Стражник хотел сказать что-то еще, но был остановлен привычным повелительным движением.

- Достаточно, - маг рун проглотил дерзкие слова и подошел вплотную к огромной двери.

Сделав глубокий вдох, капитан распахнул ее обеими руками и оказался на самой вершине лестницы, ведущей к платформе для докладчиков. Сейчас же она больше походила на плаху, окруженную голодными зверями-советниками, готовыми уже наброситься на свою жертву. Радовало только, что король не присутствовал на этой позорной церемонии, хотя с чего бы властелину огромного королевства тратить свое время на ничтожного предателя идеалов совершенного общества?

Лахар медленно, как того требовал этикет, начал спускаться по бесконечным ступеням, с каждым шагом все глубже утопая в этом безжалостном океане человеческих эмоций, в котором каждая волна была завистью, презрением, сочувствием или непониманием. Парню не хотелось встречаться взглядами с бывшими сослуживцами и чувствовать все это еще острее. Он просто шел по пути, который не позволит снова подняться к вершине.

Вот и все. Нет больше этого странного спуска, высасывающего силы, нет бесстрастных наблюдателей, остались только мудрые Советники.

- Капитан Лахар, - женский голос разрезал тишину. Калипсо поднялась со своего места, ловя восхищенные взгляды собравшихся магов, и начала обвинительную речь.

Дальше магу было неинтересно слушать. Он стоял и воображал, что таким образом его мать решила с ним попрощаться, провожая в дорогу, из которой он никогда не вернется, ведь теперь в Кракосе ему нельзя появляться под страхом смерти. Но те слова, что все-таки достигали сознания, ранили душу больнее самых острых клинков. Предатель, отступник, изменник. Обвинения сыпались градом на молодого человека, но нечего было сказать в свое оправдание. Он не чувствовал стыда за содеянное, только некоторою гордость, ведь совершил правое дело. 

И вот прозвучала последняя реплика:

- Твое последнее слово?

- Пусть Феникс воспарит над всем миром, - Лахар гордо произнес это древнее приветствие, почему-то так нелюбимое некоторыми Советниками, и положил на материализовавшуюся тумбу капитанский крест и опознавательный знак принадлежности к высшему сословию столицы. 

В полной тишине самый преданный служитель закона покинул зал суда и направился на вокзал, думая сесть на поезд в сторону торгового города Магнолия – единственного места, где ему будут рады.

***

- Вот и все, - вздохнул Макаров, отворачиваясь от лакримы. На этот раз он наблюдал за процессом на законных основаниях, поэтому не боялся быть обнаруженным. – Совет разлагается на глазах. 

- Не слишком ли громко сказано? Неужели нет страха, что нас снова прижмут из-за неосторожной фразы? – Лаксас насмешливо сощурился и выпустил облако дума от дорогой сигары, заставляя стоящую рядом Миру отвернуться. 

Мастер проигнорировал слова внука, хотя был им несказанно рад – это была первая фраза, произнесенная тем дерзким, пренебрежительным тоном, который старик тайно обожал. Это был верный знак, что внук полностью вернул веру в себя и разобрался в собственной душе.

- Мира, - Макаров повернулся к своей помощнице. – У меня плохое предчувствие. Ты самая быстрая из нас, так слетай и встреть нашего нового бойца. Со своей скоростью ты через два часа с ним столкнешься. 

- Хорошо, Мастер, - девушка немного расстроилась, что придется отложить несколько собственных дел, но не решилась отказываться от такого легкого поручения, тем более погода в тот день была замечательной. Кивнув, волшебница вышла за дверь, оставляя родственников наедине.

- Ты сделал то, о чем я тебя просил? – глухо произнес старик.

- Нет, и даже не собираюсь, - буркнул повелитель молний, отводя взгляд.

- Врешь, я вчера говорил с Джераром, и немного покопался в его памяти с помощью Полюшки, пока он спал. Так вот, я видел ваш разговор об Эльзе. И, - богоизбранный понизил голос, - я горжусь тобой. Ты поступил благородно.

- Не понимаю, о чем ты, - холодно отозвался Лаксас, вставая. – Я бы не стал доверять памяти этого ненормального. Неизвестно что ему сниться!

Мастер задумчиво погладил усы, наблюдая, как внук выходит из его комнаты, и улыбнулся, вспомнив себя в том же возрасте. 

***

Мираджейн пробиралась через плотную толпу людей на перроне. Красавица никак не могла понять, что так волнует всех этих незнакомцев, и терпеливо ждала прибытия нужного поезда, в котором она должна встретиться с Лахаром, но громкие голоса отвлекли ее.

- Вы слышали? – вскрикнула какая-то полная дама. – Говорят, рейс Кракос-Ситта сошел с рельс и упал в пропасть. Никто не выжил!

- Что? – не верящим голосом переспросила блондинка. Это был тот самый поезд, которого она уже никогда не дождется... 

- Нет! – Джерар резко сел на кровати и сделал глубокий вдох. Сердце било набат, но все было напрасно. Только что в своем сне он умер. Просто упал с огромной высоты вместе с грудой железа и погиб от огня и земли. Сотни молящих голосов людей, которые были рядом с ним, все еще будоражили его сознание. Они звали его, умоляя о помощи, но и сам бывший маг не смог отсрочить свою смерть. 

«А потом все стихло, - припомнил парень, стирая выступившие капельки пота со лба. - Легкий ветерок как будто подхватил меня и унес от места трагедии туда, где белые башни величественного города горделиво вздымались над песками пустыни».

А еще Фернандес смутно помнил, что в его кошмаре были синие волосы, которые принадлежали задумчивой женщине. Та незнакомка грустно улыбалась и просила скорее прибыть к ней, при этом прикрывая ладонями какие-то красные письмена на запястьях. 

Но мимолетный образ постепенно исчез из памяти, как и страх, ведь это был всего лишь сон. 

«Сон», - как бы убеждая себя, мужчина опустился на кровать и потянулся, расслабляя тело. Пальцы коснулись чего-то тонкого, длинного и одновременно мягкого как шелк. 

Поднеся находку к глазам, бывший Советник улыбнулся. Он аккуратно завязал на запястье длинный алый волос, при этом, даже не взглянув на светящиеся цифры. Джерар и так знал, что его время уменьшилось до шести недель.

«Что ж, не будем терять драгоценные минуты!» - парень быстро встал с кровати и начал поспешно одеваться, чтобы приблизить время долгожданной встречи. То, что Полюшка запретила ему выходить из комнаты еще несколько дней, он предпочел благополучно позабыть.

***

На первом этаже гильдии на импровизованной сцене как раз шла репетиция. Друзья и члены гильдии неотрывно следили за разворачиваемой сценой. Маги с первого взгляда были покорены представшей перед ними Эльзой. 

Она медленно шла, не смея своими шагами нарушить идиллию музыки и создаваемого Джубией шума моря и света, который был неотличимо похож на лунный. Длинные волосы были распущены и волнами спадали на плечи, становясь одним целым с длинным белым платьем. 

Но созданная красота звуков померкла, как только девушка начала петь. Молитва, обращенная к высшим силам, проникла в души слушателей, а неподдельное страдания заставили многое понять.

Сейчас собравшиеся могли в полной мере ощутить всю ту боль, что мучила волшебницу со дня встречи в порту. 

Как сияет это солнце,

Как спокойно это море..

Улыбнись и не грусти.

В этом мире быть не может

Ни беды, ни зла, ни горя

Боже мой, не допусти..

Эльза молитвенно протянула руки к собравшимся и не смогла сдержать одинокой слезинки, скатившейся по ее щеке. 

С нашей верой и любовью,

Перед небом и тобою

Ты же знаешь мы чисты

О боже мой – не допусти! 

Я тебя заклинаю жизнью моей!

Дай мне надежду,

Мою печаль развей…

Джерар, никем незамеченный, стоял на втором этаже и вглядывался в искаженное болью лицо возлюбленной. Он слушал, чувствовал сердцем слова песни-откровения, которые, без сомнения, были написаны заклинательницей по рассказам подруги. А фраза «Неужели не возможно счастье и любовь без боли и без слез во тьме ночей?» поразила вернее кинжала.

«Да, она действительно невозможна без боли. По крайней мере, для нас», - но размышлять не дала внезапно смолкшая музыка. На сцену вбежал Лаксас, точнее Фернан – вымышленный персонаж, так схожий судьбой со своим актером. Но Джерар надеялся, что маг молний обладает большей честью, чем предатель из книги, и сдержит свое обещание. 

Тем временем, блондин сделал вид, что ужасно взволнован, и после нескольких коротких реплик протянул небольшой конвертик – ответ прокурора. Та вырвала клочок бумаги и трясущимися руками разорвала конверт. Как только печать была вскрыта за полупрозрачной ширмой, состоящей из досок и каких абстрактных металлических фигур, появился Гажил. Коротко остриженный, в черном костюме, который ему шел, но был крайне непривычен, он вышагивал и хладнокровно говорил, что обвиняемый Эдмон Дантес при переводе его в тюрьму пытался бежать и погиб. 

После последнего слова сцену окутала тьма, а Мира, которая все это время играла на гитаре спокойную мелодию, резко ударила по струнам. 

- Нет! Я не верю! Нет! – душераздирающий крик заставил всех вздрогнуть, и только Лаксас медленно подошел к актрисе и прикрыл ее плечи своей шубой, с которой решил не расставаться даже во время спектакля. 

- Он погиб и уже никогда-никогда... - он немного прищурился, наблюдая как дрожат губы возлюбленной, но так и не произнес слово «не вернется».

- Я не верю! – Эльза оттолкнула от себя мага молний и бросилась к дверям гильдии. Жуткий нечеловеческий крик рвался из ее груди. Грань между спектаклем и реальностью была безнадежно утрачена.

Лаксас не остановил ее, только грустно проводил взглядом. Ему саму на секунду показалось, что это он, а не Фернан, добился своей главной цели – устранил главного соперника. Но нет, всего лишь наваждение, которое будет преследовать его еще довольно долго. 

Но тут Эльза вскрикнула еще раз. Но теперь это было выражение неожиданности. Перед самым выходом сильные руки обняли ее и не дали сделать последнего шага. 

- Тише, - нежно прошептал Джерар, прижимая к себе свое сокровище, - я все еще здесь. Я рядом. 

- Да, - прошептала девушка. На душе сразу же стало тепло, но чувство скорой утраты никуда не делось.

Постояв так несколько минут, пара покинула здание, и никто не посмел им помешать.

***

Несмотря на счастливое выздоровление Джерара, вечер в Хвосте Феи прошел без привычной радости. Принесенная Мирой новость повергла всех в шок, ведь Лахар для многих стал товарищем и другом. Был объявлен вечер траура, а Кинана, которая сильнее всех ужаснулась этому известию, на время была удалена из гильдии и погружена в магический сон.

Бывший маг также тяжело принял это известие. Не слушая никого, Джерар заставил себя поверить, что в этой смерти виноват только он. 

Но все изменилось, когда в кабинете Мастера привычно собрались сильнейшие маги гильдии, чтобы обсудить дальнейшие действия. Разговоры смокли после неуверенного стука в дверь. А потом появился Макао, который возглавлял небольшой отряд, отправленный Макаровым на секретное задание.

- Мастер, - бледнея еще больше, он подошел к враз ставшему серьезным старику и протянул ему какой-то сверток. – Я принес скорбные вести. Наши опасения подтвердились.

Богоизбранный волшебник коснулся черной ткани, расправляя сверток, и тут же отдернул руку. То, что казалось просто защитной тканью высокого качества, оказалось подкладкой большой черной шубы с мехом. 

- Не может быть! – Лаксас просто прыгнул к Макао и схватил того за воротник. – Расскажи мне все! Вы нашли хоть одного выжившего?!

- Да, - ответил за друга вошедший Вакаба. У него на руках спала маленькая белокурая девочка лет девяти.

- Мастер? – Тая нерешительно вытянула перед собой руку, пытаясь дотронуться до склонившегося над нею мужчиной, но тут же отдернула ее. Странная аура, чем-то напоминающая ту, что принадлежит господину, напугала выжившую. Нет, в этом старом человеке не чувствовалось агрессии и опасности, но это и тревожило. Незрячая позабыла, что незнакомые люди могут дарить столько тепла первым встречным.

- Дед, ты будешь возиться с каждым ребенком, которого подберут наши? – а вот этот голос заставил Таю вздрогнуть: уж слишком знакомые нотки раздражения переполняли его. 

Наверное, она дернулась довольно резко, тем самым вызвав фырканье невидимого наблюдателя. 

- Нет, девочка, - в голосе старика послышалась тревога, но он смог довольно быстро совладать с собой. – Меня зовут Макаров. А это, - воображение гостьи сразу же нарисовало, как собеседник кивнул в сторону недовольного наблюдателя, - мой внук Лексус. Ты в гильдии Хвост Феи, но не бойся: все, что было с тобой плохого, уже позади. Теперь ты вернешься домой, ведь твои пленитили ушли и бросили тебя. Как твое имя?

Вместо ответа девочка поднялась с мягкой кровати и сделала несколько шагов в цент комнаты. Молчание повисло в воздухе, и присутствующие не стремились нарушить его. Тая также не спешила с ответом. 

Теперь, когда она полностью пришла в себя, белокурая ведьмочка могла легко почувствовать, где она находиться и кто ее окружает. Просканировав помещение, спасенная поняла, что стоит примерно в пяти метрах над землей, в большой комнате, пропитавшейся волшебной силой, а рядом с ней находятся очень сильные маги. 

- А почему вы не представили парня и девушку, что сидят на диване у стены, и еще одну волшебницу, которая сейчас чем-то недовольна? – Тая поочередно указала направления, в которых находились Джерар, Эльза и Мира. – Не волнуйтесь, если вы злитесь из-за слов вашего соратника, то перестаньте. Он вполне имеет право так говорить. 

Казалось, тишина стала материальна. Макаров даже затаил дыхание, наблюдая, как веки девочки поднимаются и опускаются, показывая всем слепые глаза. Он уже открыл рот, чтобы повторить свой вопрос, но тут спасенная повернулась к нему.

- Мое имя вам ничего не скажет, ведь я еще никак не проявила себя. И я не пленница, как вы подумали, господин Макаров. Я волшебница-медиум Тая, член гильдии Хвост Ворона. И возможно, - девочка сжала плечо в том месте, где был нанесен герб темной гильдии, - я последняя выжившая после нападения. 

Сглотнув, она продолжила.

***

Говорят, что темные гильдии – это рассадник насилия и ненависти. Каждый человек в ней – убийца или вор, недостойный существовать, ведь каждую секунду своей жизни он думает о предательстве. Мастер же гильдии не может быть никем кроме деспота, настоящего животного, который не ценит жизни окружающих, думая, что их души безоговорочно принадлежат ему, а тела служат только для удовлетворения собственной ярости и похоти. И для своих воинов он всего лишь небольшая преграда на пути к власти, которую можно устранить лишь убийством. 

Возможно, во многих гильдиях все было именно так, но та, что скрывалась в скалах посреди покинутых земель, в которых завывали ветра, была исключением. Да, ее члены не могли похвастаться своими поступками – заказные убийства были их повседневной работой - но предательство даже для них было под запретом. Здесь жили люди, преданность которых подтверждалась кровью, и маги безвозмездно отдавали ее своему Мастеру, человеку который дал им возможность жить и отомстить. 

Четвертый рассвет после ухода отряда боевых магов в Магнолию погас, так и не успев подарить свой свет волшебникам. В то утро Хвост Ворона узнал, что осиротел. 

Обра собрал всю гильдию и объявил о провале операции и возможной кончине Ивана. И, хотя для многих эта весть стала поводом для начала борьбы за власть, каждый признал, что замену вождю будет трудно найти.

Но пока нужно было заботиться о другом: объединенная армия, состоящая из Хамелеонов и элитных отрядов Совета стремилась поскорее стереть неугодную гильдию с лица земли. Они шли, совершенно не опасаясь, что их обнаружат, как бы показывая, что у Воронов нет шансов на победу. Сталь и защитные руны поблескивали на серых и белоснежных плащах, ослепляя наблюдающих, что те не смели сдвинуться с места, боясь случайно привлечь к себе внимание. В конце концов, разведчики нашли в себе силы вернуться в гильдию и произнести всего лишь одну фразу.

- Мы окружены. Их вдвое больше чем нас. Это конец. 

- Тогда встретим их, как подобает гордым Воронам! – послышалось из толпы. Секунда – и одинокий боевой клич слился с десятками подобных, зазвенел металл, а воздух наполнился магией. Темная гильдия приготовилась к бою, да такому, что нанесенные раны не смогут зажить, пока не сотрется память об этом сражении. 

***

- И хотя противников было вдвое больше, чем наших магов, мы не сдались. Я, как и другие дети, к тому времени должна была покинуть нашу крепость в скалах и уйти по ходам, но я осталась. Я стояла на балконе, где всегда было много ворон, и вслушивалась в звуки боя. Как вы уже догадались, мая магия позволяет чувствовать местоположение человека и его эмоции, - Тая вздохнула и опустила голову, чтобы ее челка прикрыла глаза. – За всю свою жизнь я не чувствовала столько страданий. Маги, опьяненные кровью, не жалели никого и ничего на своем пути. Я слышала каждый последний вскрик умирающего и каждое проклятие. Хруст костей, запах крови, лязг металла и пронзительное карканье ворон, принимающих смерть вместе с магами, - все смешалось в этом океане безумия.

Но как бы ни были сильны и непоколебимы Вороны, все равно мы начали проигрывать. А потом я поняла, что все кончено. И решилась на хитрость – выпить зелье «Поддельной смерти», которое я стащила из лаборатории несколько месяцев назад. Тогда это был единственный способ остаться в живых. Я бы просто проснулась через день или два, а враги, если бы добрались в те залы, не смогли бы даже пульса у меня нащупать, - девочка затряслась, будто переживая прошлый ужас. Хотелось плакать, но Тая не могла позволить себе такую слабость, но и справиться с собой оказалось выше ее сил.

- Продолжай, - решительный голос не дал непокорной слезинке сорваться с ресниц. Такой знакомый и одновременно чужой, принадлежащий мужчине у окна, который уже начал ее ненавидеть. Тая скривилась – он еще сам не понял этого, но она уже почувствовала.

- А потом появился он, - откуда взялось столько силы и вызова в этом тихом голосе, не понял никто. – Да, тот чье имя вы предпочитаете не произносить, чтобы лишний раз не мучить себя воспоминаниями. Когда вернулся Мастер, и сквозь шум битвы прорвалось недовольное ржание его боевого коня, войны обрели надежду. Я ощущала это так ясно, как будто видела собственными глазами. Ярость, с которой он убивал своих врагов, внушила такой дикий ужас нападавшим, что маги не рискнули наброситься на повелителя. 

Но все же их было слишком много, а зелье подействовало слишком быстро, - девятилетняя девочка в изнеможении опустилась на пол и закрыла лицо руками. – Последним, что я слышала, был взрыв огненного шара, который разрушил балкон. Меня спасло только то, что я стояла у самого выхода из него. Потом… Хотя это точно не может быть правдой, мне снилось, что кто-то пришел и закрыл мне глаза. 

«Кажется, это был Мастер», - но это предположение так и осталось не высказанным. 

Рассказ окончился и только ветер за окном нарушал тишину. 

- Это только подтверждает те слухи, что мы слышали, - Макаров кивнул Мираджейн, которая не решалась приблизиться к расстроенному ребенку, позволяя девушке обнять ее. – Иди, вороненок. Тебе нужен отдых, как и всем нам. Большего мы все равно не сможем узнать сейчас.

И снова все покинули комнату Мастера, оставляя его наедине со своими мыслями и черной шубой.

***

- Мастер, вы в порядке? – Флер осторожно приблизилась к господину. – Вам что-нибудь нужно?

- Нет, - равнодушно отозвался мужчина, даже не взглянув на волшебницу, и продолжил наблюдать за столбами дыма, поднимающимися от его разрушенного Гнезда. 

Он вел выживших прочь от места проигранной битвы уже три дня, но почему-то зрение, усиленное в сотни раз зельями, все еще улавливало свидетельство собственного поражения. Где-то там, под обломками надежной скалы, нашли последний приют десятки его воинов. Но их жертва не была напрасной. Двадцать семь человек, десять из которых были детьми, все еще живы.

«Да, но несколько смертей даже меня заставили погрустить», - брюнет зябко поежился. Ему было неуютно без меховой шубы, потерянной во время боя. Нужно было двигаться дальше и заставить себя забыть последнюю улыбку на лице мертвого ребенка, который так хотел помочь своему Мастеру обрести душевный покой.