Глава 51. Нет времени оглядываться назад. Первые лучи холодного солнца нерешительно проникли сквозь старые, поеденные молью шерстяные занавески и слились с угасающим светом от догорающих угольков. Но никто, кроме высокой синевласой женщины и бывшего заключенного, этого не заметил – сон слишком сильно поглотил сознание измотанных магов, чтобы обращать внимания на такие мелочи природы.
Тихо ступая между спящих на полу соратников, пара направлялась к выходу, чтобы спокойно поговорить. Но, когда до двери осталось всего несколько шагов, Джерар остановился и пристально посмотрел на Эльзу. Девушка, завернувшись в меховой плащ беглого мага, мирно дремала на небольшом диванчике. Казалось, что за эти несколько часов она помолодела и окрепла, полностью вернув свое прежнее состояние, но от внимательного взгляда не могли укрыться темные круги под глазами, появившиеся из-за пережитых страданий.
Тяжело вздохнув, Фернандес отвернулся и поспешно вышел на улицу. Морозный воздух окружил его со всех сторон, стремясь пробраться под одежду, но эта жалкая попытка даже не была замечена. Молодой мужчина был полностью поглощен чувством вины – он вновь оставляет ее, чтобы причинить обоим еще большую боль.
- Нет, - Легадема приблизилась к своему подопечному и заглянула в его глаза. – Все это для того, чтобы у вас появилось будущее, чтобы вы смогли жить.
- Я не смогу спокойно жить, зная, что Эльзу и всех моих друзей могут уничтожить в любой момент, - злость заклокотала в голосе бывшего Советника, и с его сжатого кулака сорвались несколько золотистых искр пламени. Лахар, несколько минут назад присоединившийся к венценосной паре и все еще находившийся в форме черного кота, зло зашипел, недовольно поглядывая на королеву. Маг не понаслышке знал, какой страшный ритуал применили, чтобы вернуть Джерара к жизни и подарить ему толику сверхъестественных способностей, а такое бессмысленное расточительство приводило бывшего служителя закона в сильнейшее негодование.
- Значит, мы должны сделать все возможное, не допуская таких последствий, - Легадема лишь выразительно приподняла бровь, реагируя на поведение своих спутников, и осторожно вылила содержимое небольшого розового пузырька на белоснежный снег.
Клубы черно-желтого дыма взметнулись на два метра ввысь, нарушая безмятежность раннего утра и открывая небольшой портал. Женщина бесстрашно шагнула в исписанный рунами круг. Призывно протянув руку к спасенному волшебнику, глава рода Фениксов, бросила в снег золотистый пузырек и приказала Коту:
- Пусть Эльза передаст это лекарю Хвоста Феи. Думаю, она достаточно опытна, чтобы оценить этот дар. Как только закончите здесь, отправьте фей в их гильдию с помощью портала, а сами придерживайтесь плана. Оповестите всех, - помолчав и кинув взгляд на Джерара, волшебница продолжила отдавать приказ беззвучно: - Уртия должна быть сегодня в моих апартаментах в полночь. Разумеется, вместе с заполненной емкостью.
- Будет исполнено, - в унисон ей ответил Лахар. Он еще какое-то время постоял, наблюдая, как догорают цветные руны, а когда они полностью испарились, засеменил в дом. Пришло время разбудить соратников-лентяев.
***
После долгого рабочего дня нет ничего более приятного, чем пропустить стаканчик-другой хорошего виски. А может и чего-нибудь покрепче. Но за последнюю неделю любителей отдохнуть таким образом в Крокосе резко поубавилось. Уже несколько дней по цветущей столице ходили странные слухи – будто мятежные маги подняли восстание и напали на главный театр страны прямо во время премьеры. Длинные языки без устали болтали, что негодяи собирались уничтожить каждого, кто попадется у них на пути, и не жалели ни детей, ни женщин. А некоторые даже утверждали, что все это заговор темного альянса. Но одно оставалось неизменным: доблестные воины королевства мужественно предотвратили дерзкую атаку, сохранив жизни не только королевской чете, но и всем зрителям. Большая часть преступников была уничтожена на месте, а та, которой не посчастливилось попасться верным солдатам короля, уже была приговорена к смертной казни на закрытых заседаниях, возглавляемых сильнейшими магами Совета – Калипсой и Салазаром.
Несмотря на такую бравую работу охраны, весь город был на взводе, а патрулей на улицах только прибавилось. Они резко выделялись из толп обычных граждан, всегда держались группами по четыре человека, а их повсюду мелькающая сине-белая форма заставляла нервничать всех мелких бандитов Крокоса.
- Хоть какая-то польза от этих дураков, - буркнул Кид, наблюдая за очередным карманником, который в ужасе отшатнулся от преследуемой женщины и быстро пошел в другом направлении, лишь завидев патруль на горизонте.
Бывший воитель из волшебной гильдии сдержанно кивнул магам Совета и поспешно уперся взглядом в мостовую, как поступал практически каждый житель Крокоса в эти неспокойные дни.
Как только сине-белый патруль прошел мимо, Мантикор поспешил домой к любимой жене, которая сейчас в одиночку справлялась с полупустым баром. Но, оказавшись около миленького деревянного домика с кружевными занавесками, мужчина остановился. Его бар был элитным местом отдыха для знающих людей. Он не закрывался ни при каких обстоятельствах, даже когда в нем случился пожар, Нурия и Кид на следующий же день смогли открыть его для верных посетителей. Но сегодня все было не так: на двери красовалась небольшая табличка «Извините, закрыто».
- Нурия, - воин вбежал в дом с черного входа, даже не надеясь застать свою жену живой. И остановился как вкопанный.
Женщина, облаченная в старую одежду, в которой она так часто ходила на задания в прошлом, сидела за барной стойкой и держала в одной руке бокал с белым вином, а в другой – то, что осталось от когда-то очень важной картинки. По щеке блондинки текла одинокая слеза, но она все равно продолжала смотреть на тлеющую картинку. Не обращая внимания на обжигающий пальцы огонь, повелительница музыки гладила исчезающие лица кончиками пальцев, даря каждому частичку своей любви.
Четыре фигуры – четыре судьбы. Дружба, смех, слезы, горечь предательства и холод смерти объединяли четыре души, чтобы долгие годы мучить страшными воспоминаниями, от которых хотелось проснуться посреди ночи и громко кричать, пока не исчезнет голос. Единое целое - команда сильнейших магов на картинке - умирала прямо на глазах женщины, а ей казалось, что это души изображенных плавятся в ее руках.
Вот прекрасный маг письмен, немного смущенно поправляет отросшую челку пепельного цвета. Так незатейливо и даже просто, но лишь взглянув на волшебника можно сказать, что он один из талантливейших людей своего поколения. Немного холодный и сдержанный, старый знакомый, насколько помнила Нурия, всегда притягивал к себе людей своим ненапыщенным аристократизмом. Рядом с ним, оперевшись на огромный двуручный меч, расположился брутальный вояка, казавшийся настоящей скалой. Длинные, немного вьющиеся волосы и двудневняя небритость, абсолютно не бросалась в глаза, после того как случайный прохожий замечал теплую улыбку воина. В своих объятиях молодой Кид Блек сжимал симпатичную блондинку – саму Нурию. Хрупкая, даже беззащитная на первый взгляд, девушка кокетливо подмигивала создателю картинки. Но знающий человек никогда бы не решился напасть на это слабое создание – в волосы будущей миссис Блек был вплетен острый тонкий кинжал, а в руках девушка сжимала флейту – свое главное оружие, способное свести любого врага с ума.
А четвертый маг стоял несколько в стороне от улыбающейся троицы, хотя также не был нарисован здесь случайно. Он как будто возвышался над друзьями в прямом и переносном смысле. От смуглого брюнета так и веяло силой и умом, который так часто выручал его команду во время непростых заданий повышенной сложности, а глаза блистали жаждой большего. Жаждой, которую невозможно было утолить ни одним достижением или победой. Жаждой, которая сожгла все на своем пути, уничтожив дружбу и само сердце ее создателя.
- Зачем ты достала эту мерзость?! – вскричал Кид, вырывая из рук жены практически догоревший клочок бумаги. – Зачем мучаешь себя бесполезными воспоминаниями? Неужели простила ему все, что произошло? – последние слова были сказаны с особенной яростью, пробудившимися послед долгих лет беспокойного сна.
- Я случайно нашла это, - попыталась оправдаться женщина, но поняв, что это не поможет, просто поднялась, желая уйти как можно дальше от своего мужа. Но ее остановили.
- Прости меня, - Кид сделал титаническое усилие над собой, чтобы успокоиться. Брюнет примирительно протянул волшебнице ее флейту – инструмент, способный раскрывать сердца. - Я был глуп… Прости. Сыграй для меня, пожалуйста…
Нурия ничего не ответила, лишь взяла предложенный инструмент и, приложив его к губам, закрыла глаза. Музыка полилась сама. Она исходила из самого сердца красавицы, пробуждая давно забытые чувства свободы и счастья. Вот только совсем не уместный хлопок разрушил песню флейты, а бывшую волшебницу Хвоста Феи заставил прижать ладонь к покрасневшей щеке.
- Предательница! – прорычал Кид. – Как ты смеешь играть любимую мелодию Ивана, этого выродка?! Неужели забыла, через что нам из-за него пришлось пройти?
Он кричал еще что-то, но бедная женщина его больше не слышала. Только горькие слезы вины и горя катились по ее щекам, пытаясь облегчить страдания создательницы.
Маленькое объявление! Ищу бету, знакомую с данным фанфиком для совместного сотрудничества. Глава 52. Улыбка в темноте.
Нет ничего хуже, чем бессонница в лунную ночь. Мысли сами лезут в голову, пробуждая давно забытые чувства, которые предательским шипом беспокойства врезаются в самую суть души. А люди, прожившие не один десяток лет, в такие ночи мучаются еще сильнее.
Макаров, третий Мастер Хвоста Феи, медленно шел по плохо протоптанной дорожке среди старых деревьев Восточного леса. Безучастно рассматривая деревья, окруженные всепоглощающей мглой, старик тихо вздыхал, стараясь сосредоточиться на своих ощущениях.
Несколько часов назад команда Эльзы вернулась с какого-то срочного, плохо оплаченного задания, о котором было мало что известно. По возвращению, Титания лишь подозвала к себе Полюшку и отдала крохотный пузырек с неизвестной жидкостью. Макаров с интересом наблюдал за тем, как расширились глаза старой подруги: уже давно он не видел на лице Грандины из Эдоласа такого изумления. Но замешательство быстро сменилось профессионализмом – в тот же вечер травница подмешала чудодейственную сыворотку в еду Богоизбранного мага, и он пошел на поправку.
«Интересно, кому я должен быть обязан такому чудесному исцелению?» - подумал мужчина, дотронувшись до грудной клетки. Сердце уже не болело и, как предполагал колдун, не побеспокоит его, пока в принесенном из неведомых краев пузырьке будет хоть одна капля.
- И что ты тут делаешь? – раздался прямо над головой Макарова недовольный голос. – Разве Полюшка не приказала тебе оставаться в постели?
- Пока Мастер здесь я, мне решать, что и когда делать, - твердо произнес старик, резко подняв голову вверх и встретившись взглядом со своим внуком. Лаксас сидел на толстой ветке векового дуба и внимательно вглядывался в постаревшее лицо старика. В темноте ночи белоснежная улыбка наследника темной и светлой гильдии блистала ярче некоторых звезд на небе. Вот только старшему Дрееру она показалась оскалом озлобленного тигра, на территорию которого посмели ступить чужаки.
- Как знаешь, - пробормотал повелитель молний и отвернулся, делая вид, что наблюдает за восточной границей спящего города. На самом же деле Лаксас просто не был уверен, что сможет и дальше противиться внимательному, все подмечающему взору главы гильдии. Стиснув зубы и откинувшись на ствол дерева, молодой мужчина делал вид, что его ничего, кроме несения добровольной ночной вахты, его не волнует. Но сердце предавало хозяина: колотилось все быстрее и быстрее. Оно боялось, что будет задан лишь один вопрос: «Где трое наших магов?»
Но этого не произошло – Макаров развернулся в сторону дома Полюшки и бодро зашагал прочь. Через несколько шагов старик остановился и произнес:
- Собери всех, кто захочет идти с нами в столицу, - в голосе Богоизбранного волшебника слышалась непоколебимая решимость, рождающаяся лишь в самые темные времена: - Я уверен, никто не откажет. Но не бери с собой тех, у кого есть семья и дети. Пусть живут, не зависимо от исхода нашего мероприятия.
- Будет исполнено, - Лаксас склонил голову, преклоняясь перед выдержкой и мудростью деда, хотя прекрасно знал, что старик этого не увидит: - Мастер.
***
Их было десять. Четыре женщины, пять полных сил мужчин и суровый старик. Они шли, никуда не торопясь, излучая силу, которую, казалось, можно было почувствовать, лишь взглянув на странную компанию. Хотя более внимательный человек мог бы заметить некоторые странности. Некоторые мужчины – например зеленоволосый высокий волшебник – нервничали: не выпускали из рук небольшие ритуальные кинжалы изо льда и стали, другие же просто пытались не поддаться тревожным мыслям.
Волшебники Хвоста Феи избегали многолюдных улиц и прятались от многочисленных патрулей, пока не оказались перед небольшим домиком с грозной вывеской «Пристанище мантикоры». - Все как в тот раз, - шепнула Эвергрин подошедшему Фриду. – Вот только почему я так нервничаю?
- Потому что это лишь видимость. Все совсем не так… - в унисон ответил маг письмен. – Всего лишь иллюзия спокойствия.
- Тише, - Эльза незаметно приблизилась к Громовержцам и посмотрела по сторонам, наблюдая за товарищами по гильдии: – Не нужно лишний раз беспокоить других. Все и так взволнованы.
Дверь в «Пристанище» распахнулась, и на пороге появился Кид. Мужчина был хмур и молчалив, что сразу же показалось странным. Макаров помнил всего лишь несколько случаев за все время знакомство с Блеком, когда воин встречал друзей без улыбки на лице, и причиной тому была либо смерть, либо серьезная проблема.
- Проходите, - выдохнул Мантикор - в нос волшебников ударил запах алкоголя, заставляя всех поморщиться.
Но медлить было нельзя, ведь очередной королевский патруль мог появиться в любой момент, и волшебники поспешили в бар. Лишь оказавшись в безопасности, феи выдохнули с облегчением – по крайней мере, не нужно волноваться из-за назойливого Совета. Но напряжение никуда не делось.
- А у вас здесь… Хм, необычно, - Люси с трудом подобрала подходящие слова, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Но ее глаза, расширившиеся от испуга при виде чучела страшного чудовища и странного декора, говорили совсем другое.
- Это все настоящее? – Нацу, а за ним и Грей с интересом уставились на стальные экспонаты: холодное оружия из разных частей света и несколько ружей. Сын дракона даже протянул руку, чтобы дотронуться до меча в разноцветных ножнах, но был остановлен бдительным Лаксасом:
- Не трогай тут ничего, не спросив, - раздраженно прорычал блондин – это странное место по какой-то причине заставляло его нервничать. – Я тебе уши оторву, если из-за тебя нас отсюда вышвырнут!
Кид и Мастер, ушедшие на несколько шагов вперед остановились и прислушались к завязывающейся ссоре. Макаров немного нахмурился, но поняв, что это было только предупреждение, одобрительно кивнул – главе гильдии определенно нравилось, что внук наконец-то научился вовремя замечать возможные проблемы и разрешать их с помощью слов, а не насилия. Но старика ждал новый сюрприз – Блек повел себя крайне странно.
- Эй, - брюнет в один прыжок оказался рядом с младшим Дреером и схватил того за воротник мехового плаща: - Что ты позволяешь себе в моем доме, выродок?!
От такой наглости и неоправданного оскорбления Лаксас замер и даже как-то растерялся. Слыханное ли дело? Его, одного из сильнейших бойцов Хвоста Феи, заставляет замолчать какой-то пьяный вояка!
- Возьми свои слова обратно, - что-то холодное и острое коснулось шеи бесстрашного Мантикора, а рядом заблестело что-то золотое – пыльца фей. Как Кид и предполагал, Громовержцы без колебаний вступили в бой за своего предводителя. Остальные же, остановленные повелительным жестом Макарова, напряженно наблюдали за ссорой.
- Хм, когда-то и я был таким… - задумчиво произнес мечник. – Так же бездумно бросался в бой за своего предводителя, пока не понял, что он ведет нас во тьму. Я смог остановиться, а сможете ли вы?
- Заткнись, – оскалился Лаксас, придя в себя, и высвободил частичку магической энергии. Золотые молнии окружили своего создателя, придавая колдуну S-класса устрашающий вид. А, если принять во вниманию озлобленного Фрида и раздраженную Эвергрин, окружающим показалось, что Блек сейчас будет безвозвратно уничтожен. Команда Эльзы первой очнулась и поспешила растащить мужчин.
- Перестань, Кид. Сейчас не время теребить старые раны, - вздохнул Макаров. – Нужно поговорить…
Мужчина напыщенно усмехнулся в лицо сыну Ивана Дреера и поспешил за Мастером. Дойдя до красных штор, отгораживающих небольшой зал с баром от главного помещения «Пристанища», воин повернулся к настороженно наблюдающим за ним магам:
- Извиняться я не буду, - произнес он, глядя Лаксасу прямо в глаза. – Но знайте: если один из членов команды погибает, она распадается, а ее предводитель ни при каких обстоятельствах не заслужит прощения остальных.
***
В темном зале играла приятная расслабляющая музыка, на сцене танцевали обворожительные девушки, а манящий запах вина, исходящий из бокала в руках высокого мужчины, пьянил и завораживал. Скрывающийся в тени удобной ложи из плотной ткани волшебник делал вид, что наслаждается танцем светловолосых полуобнаженных близняшек на сцене, но на самом деле видел все. Черные глаза, приобретшие зеленоватый оттенок из-за многократного использования запрещенной алхимии, ловили каждый жест блондинки, играющей на флейте.
Девушка, полностью поглощенная любимым занятием, не смела даже повернуть голову в его сторону, хотя брюнет был полностью уверен, что его раскрыли с той самой секунды, как он сделал заказ. К сожалению, сейчас мало кто предпочитает пить красное вино, в которое предварительно был добавлен перец чили.
А вот ее супруг проявлял крайней непрофессионализм. Кид уже больше часа как вернулся в зал со своими спутниками и так был взволнован из-за их появления, что совершенно не смотрел по сторонам. Правда, его можно было понять – гостей в баре осталось совсем немного: несколько завсегдатаев, три стражника из городской охраны – хороших друзей Мантикоры – и подозрительная женщина, укрывшаяся также в укромном уголке. Загадочная незнакомка волновала посетителя бара, но почему-то опасности в ее появлении гость не чувствовал. Только задумчивость и ощущение скрытой силы исходило от волшебницы, а в том, что синеволосая красавица обладает магическим даром, Мастер Хвоста Ворона не сомневался.
И вот представление закончилось. Танцовщицы раскланялись и поспешили удалиться – хозяин Блек очень редко отпускал их раньше полуночи. За ними поспешили и военные, ведь вот-вот должна была произойти смена караула. Когда за последними посетителями закрылась дверь, Иван поднялся со своего места и, подойдя к барной стойке, где хозяйничала Нурия, снял с себя морок невидимости.
- Ну, здравствуй, Волшебница-Флейта, - использовал он старое прозвище подруги. – Плохо же теперь обслуживают в твоем заведении. Даже гостей из далекого прошлого не замечают.
- Уж лучше бы они и оставались в прошлом, - бывший воин Хвоста Феи, каким-то невероятным образом оказавшись за спиной темного мага, приставил к его спине острый кинжал. – Как он попал сюда, Нурия?
- Прекрати, Кид. Ты одурманен жаждой мести, - властный голос Мастера не дал побледневшей женщине произнести ни слова. – У нас с ним встреча.
- Как приятно, когда хоть кто-то держит обещания, - Иван хитро улыбнулся и приказал хозяйке дома: - Лучшего вина и комнату: нас ожидает долгий разговор. Так ведь, го…
Вопрос застрял в глотке чародея. Взглянув туда, где несколько минут назад сидела, как ему казалось, женщина, принесшая ему сотни несчастий, темный Дреер никого не увидел. Но это замешательство длилось недолго:
- Полностью с вами согласна Мастер Иван, - донесся сверху насмешливый голос королевы Легадемы. – Но, надеюсь, вы не желаете окончить его, не начав, из-за какой-то глупой вражды?
Получив отрицательный ответ, королева-феникс быстро зашагала по ступеням вниз. На ее губах играла задумчивая улыбка, а радость от скорого выполнения плана грела душу. | 
