Глава 1. Последствия необдуманных слов, или Лису скучно У Рокудайме Хокаге с недавних пор появилась проблема. Проблема была большая, просто огромная, рыжая, девятихвостая, до зубоскальства ехидная и наглая, именовалась Курама, получите, распишитесь.
Хокаге совершенно не понимал, что стукнуло в голову лису, и почему он вдруг решил окончательно испортить ему жизнь, впрочем, на возмущенные, а затем умоляющие расспросы Курама только хмыкал и притворялся спящим. Ага! Как же!
Наруто понимал, что лису, должно быть, скучно, но, в конце-то концов, ему самому не нравилось сидеть на заднице ровно и разбирать эти скучнейшие бумажки! Но есть же такое понятие, как долг и ответственность!
Ну правда, это же не его вина, что в прошлый раз, когда Наруто попытался под шумок сбежать на миссию, желательно жуткую и очень опасную, его на Воротах поймала Сакура. Порой Наруто очень жалел, что прекрасная Сакура-чан обучалась у Цунаде. Думается, будь все иначе, он не провалялся бы в Госпитале всю ночь, да и то, вышел он оттуда благодаря лечению Курамы.
Сакура-чан с тех пор следила за ним, как коршун, будто своих дел нет! – и настаивала на наилучшем исполнении обязанностей Хокаге.
А это значит, что Наруто сидел в кабинете, перебирал отчеты, принимал послов, и слушал жутко занудливые, мерзкие, длинные и прочувствованные завывания Курамы. Наруто сходил с ума.
Лису, казалось, доставляло удовольствие злить своего джинчурики. Наруто дошел до того, что на коленях умолял мерзкого лиса свалить куда-нибудь, да хоть к Хачиби в страну Молний! – только оставить его в покое.
Лис заинтересованно дернул ухом, и Наруто тут же вставил условия: никого не убивать, ни на кого не нападать, вести себя смирно, с Гьюки не драться, страну Молний по кирпичику не разносить. Как и ожидалось, злобная зверюга только презрительно расхохоталась, и гордо ответила, что предпочитает «общение со своим Носителем», сдыханию в канаве от скуки на полпути к Деревне Молнии.
Наруто сгоряча решил, что вариант со «сдыханием» ему нравится больше. Лис обиделся и замолк. Наруто было обрадовался, а потом насторожился. От Девятихвостого засранца можно было ожидать любой пакости, и в том, что эта пакость тщательно планируется Наруто не сомневался.
Право слово, насколько было легче, когда лис был злобной тварью, которая мечтала вырваться из-под гнета печати. Наруто нисколько не жалел о том, что Курама признал его своим другом, но, даттебае, насколько было проще!
***
Наруто иногда искренне завидовал простым шиноби: миссии, ночи у костров, напарники за спиной и никакой горы бумажек. Ни сопочки, ни холмика, ни пригорочка – вернулся домой, написал отчет, сдал – свободен! Наслаждайся спокойной жизнью, или иди снова: под свист кунаев, всплески адреналина и бешеный стук сердца.
Наруто искренне им завидовал. А иногда ему хотелось придушить кого-нибудь, например мерзкого Учиху, который стоял сейчас перед ним и всем видом выражал безграничное пренебрежение.
Наруто видел – и подрагивающие руки, и чуть сиплое дыхание (легкое было пробито), и многочисленные царапины (наверняка падал или продирался сквозь заросли) – разумеется, Наруто все это видел! Но Саске конечно же стоял так, как будто не только что вернулся с миссии ранга А, а прекрасно высыпался всю неделю подряд, ел от пуза и бездельничал. Как Наруто, например.
Это бесило неимоверно.
- Что-то еще, Хокаге-сама?
- Да, Учиха. Жду отчет через три часа.
Саске едва заметно поклонился, и Наруто стиснул подлокотник. Вот же упрямец! И ведь не загнать его в Госпиталь, он людей на дух не переносит, а Сакура, как назло, упорхнула в страну Песка, напоследок показав Наруто кулак, резко убивающий охоту рыпаться с места. И как теперь помочь этому засранцу, не нарвавшись при этом на чидори?
«Хэй, Учиха…» - неожиданно, мрачно растягивая слова, окликнул лис. Наруто насторожился. Чего это Курама вдруг решил заговорить с Саске?
- Ты чего это, даттебае? – спросил Наруто лиса, косясь на замершего Саске.
«Как прошла длинная и тяжкая миссия?» - ехидно продолжил Курама, подчистую игнорируя Носителя. – «Должно быть, ты очень устал?»
- Я предоставлю Хокаге-сама отчет, - отрезал Саске и исчез.
В Госпиталь он не пойдет, понял Наруто, придется идти сегодня к нему домой, проверять, чтобы теме по глупости своей не окочурился. А сейчас у Наруто были дела поважнее.
Курама все возмущенные крики, вопли и расспросы проигнорировал с достойным Учихи спокойствием.
И это было очень, очень, очень нехорошо.
***
Наруто стоял перед воротами поместья Учихи, сжимал в руках корзину с фруктами, которую ему вручил Какаши-сенсей, и чувствовал себя очень несчастным.
Саске не открывал, и Наруто устал долбиться в дверь. Проникнуть на территорию поместья было бы не сложно, в конце концов, он Хокаге или нет? – но то, что Саске примет его с распростертыми объятиями Наруто очень сомневался. Учиха в последнее время был нервным и раздражительным, если эти понятия вообще применимы к Саске, ведь нервным и раздражительным он был всегда – но за последнюю пару недель до миссии Учиха метался между полным игнорированием юного Хокаге и вполне оформленными попытками того убить, достигнув апофеоза своей наглости.
С игнорированием Наруто успешно боролся, зудя Учихе на ухо без остановок и перерывов на рамен, после чего Саске переходил ко второй части «плана», и они разносили тренировочную площадку – или близлежащие улицы, это смотря как повезет - в пух и по камешку. Затем, рано или поздно прибегала Сакура – или Цунаде-бачан, это опять таки как повезет – и Наруто отхватывал подзатыльники, а Саске независимо ускользал, будто он тут и не причем.
В общем, с теме было что-то не то, и Наруто собирался с этим разобраться. Он методично долбил в дверь основательно помятой корзиной с фруктами – Какаши-сенсей еще получит от Наруто миссию в страну Снега, на полгода, за подобные шуточки – и звал Учиху во всю мощь легких.
Это было поведение недостойное Хокаге, но Наруто было все равно.
Теме сдался, как и ожидалось, довольно скоро. Ворота поместья резко открылись и корзина с фруктами, которой Наруто в очередной раз замахнулся, полетела на стыковку с гордым лицом Учихи. Наруто не успел остановить замах, а вот Саске был куда быстрее.
- Что тебе надо, добе? – мрачно спросил он, оттряхивая рукав от пепла сожженной корзины.
- Привет, теме! Я тут в гости! – Наруто перемялся с ноги на ногу, сам на себя разозлился и решительно оттеснил изумленно выгнувшего бровь Саске в сторону.
- Чаем то хоть напоишь, даттебае? – весело воскликнул он, двигаясь к дому.
В спину ему не прилетело ни чидори, ни даже катон.
Это был успех.
***
Это провал, понял Наруто, поглощая третью кружку чая. Учиха, сидящий напротив, был исключительно холоден, молчалив, недружелюбен и очень мрачен. Он сверлил Хокаге иссиня-черными глазами, и они навевали бы ужас, если бы не многолетний иммунитет.
- Ну как прошла миссия? – фальшиво спросил Наруто, снова пытаясь завязать разговор.
- Нормально, - в четвертый раз отрезал Саске и отхлебнул из кружки – его чай был почти не тронут.
Наруто поспешно уткнулся в свою кружку – все, лишь бы не смотреть в глаза Учихи. В чае плавала, смешно покачиваясь, маленькая чаинка, и Наруто неожиданно вспомнил:
- Эй, теме, ты помнишь, как мы когда-то в детстве пытались стащить маску с Какаши-сенсея? – Узумаки фыркнул накатившим воспоминаниям и поднял глаза на Учиху.
Саске пристально смотрел на него своими антрацитовыми глазами, и молчал.
Боги, беспомощно и не пойми отчего мелькнуло в голове у Наруто, и почему Учихи рождаются такими красивыми?
- Да, - наконец ответил Саске, и отвел глаза. – Ты хочешь поговорить о прошлом?
В горле резко пересохло. На кухне воцарилась, прерываемая стрекотом сверчков за окном, тишина, и Наруто несколько раз проклял себя за свой длинный язык. Он совсем-совсем не желал говорить о прошлом. Пусть оно остается там, где осталось.
«Ну отчего бы и не поговорить?»
Нет, вот умеет же эта волосатая гадость выбирать ненужный момент!
«Когда-нибудь, пацан, я расскажу тебе, почему не стоит меня оскорблять», - весело и совсем не сердито хмыкнул лис, и пакостливо продолжил: «Я вот, например, помню много интересных моментов».
- Вот и оставь их при себе, - буркнул Наруто. Время было потеряно, Саске сейчас окончательно замкнется в себе и больше точно не пустит Наруто на порог. Извечная, жутко раздражающая игра Хокаге/подчиненный, сцена первая, дубль первый.
«Отчего же, я с вами поделюсь. К тому же Учиха, после того как радостно убежал к этой змеюке, многое упустил», - продолжал мстительный говнюк, и Наруто почувствовал, как холодеет внутри. Захотелось дать ему по рыжей морде разенганом, прямо сейчас, сию секунду!
«Закрой рот!» - зашипел он на Кураму, но лис, разумеется, проигнорировал.
- И что же я упустил? - неожиданно спокойно и совсем не холодно спросил Саске, пристально смотря на Наруто.
Узумаки изумленно и немного растеряно на него покосился, поежился под пронизывающим взглядом, но промолчал.
Но Курама, как всегда, даттебае, молчать не стал:
«О, Учиха, это было немного надоедливо, но все же животрепещуще. Например, вопли «Я верну Саске в Коноху, и вы мне не помешаете, даттебае!» встречались в монологах Наруто так же часто, как и обещания стать Хокаге, ты представляешь?»
Наруто возмущенно выдохнул. Ах ты ж, мстительная скотина, нашел что (и главное при ком!) вспомнить!
Саске молча смотрел на Наруто, и от этого взгляда почему то захотелось сбежать. И всыпать рыжей мерзости по самое не балуй, слышишь, Курама? Допрыгался!
«Или вот еще, Учиха, весьма примечательный факт» - не успокаивался лис. – «Ты же знаешь, что мой несчастный носитель так и не завел себе девушку?»
Что…
Что?
ЧТО!?
«По вашей забавной деревеньке ходят довольно забавные слухи. Но ты Учиха, великий мститель, конечно же, не в курсе…»
- Заткнись! – Наруто вскочил на ноги, избегая смотреть на Саске. Щеки неудержимо потеплели, и Наруто искренне хотел верить, что причиной тому – злость. – Замолчи, тупая лиса, что за бред ты несешь?
«… что собственно все уверены, что причиной тому ваше великое и несравненное чувство» - игнорируя носителя, продолжил лис. – «Я, конечно, не в курсе, какие там у вас, людишек, бывают «несравненные чувства», но люди говорят, что это как то связано с тем поцелуем в Академии…»
- Все, я пошел затыкать эту неугомонную заразу, - пробормотал Наруто, не смотря на Учиху.
Он быстро поблагодарил за чай, и вылетел на улицу, под начинающийся дождь, проигнорировал ехидное хихиканье Курамы и понесся по скользким крышам в сторону запретного леса.
Было отчего то очень больно, где-то глубоко внутри, в груди. Там, где судорожно колотилось сердце. Глава 2. Да поможет нам дядюшка Ку, или Иди сюда, Узумаки! - Что это за выходки, даттебае!? – бушевал Наруто перед клеткой.
Вода-не вода, покрывающая пол, разлеталась от наплывов яростного ветра, но бесстыжий лис игнорировал его просто с потрясающим равнодушием.
- Ты меня слышишь, гнусное животное, я с кем разговариваю? – Наруто пнул открытую клетку, ударил ногу, и смачно выругался. – Курама, ответь.
Лис с громким вздохом – разбудил все-таки, неугомонный мальчишка – приоткрыл огромный глаз и, молча, уставился на Наруто. Узумаки стоял у клетки, растрепанный еще больше обычного – если такое вообще возможно – взъерошенный, потирал ушибленную ногу, и, несмотря на дерзкие слова и наглый взгляд, выглядел таким несчастным, что Курама не выдержал, и где-то очень глубоко в душе его пожалел. Впрочем, Наруто об этом знать совсем не обязательно!
- Прекрати истерику, пацан, ты ведешь себя, как девица. Ах, да, - лис мерзко захихикал, поднимая голову и растягивая губы в оскале, – я забыл. «Как» здесь не применимо, верно?
Наруто ожидаемо покраснел до кончиков ушей и разразился длинной и прочувствованной тирадой, в которой возводил род лиса до каких-то зверьков-паразитов, Курама не понял каких, из страны Снега.
Можно было, конечно, обидеться, но доводить своего джинчурики было куда как забавнее.
- Да-да, конечно, - отмахнулся лис, с удовольствием поводя плечами. – Так чего ты психуешь, то?
Наруто замолчал на полуслове и воззрился Кураме в глаза так несчастно, что захотелось его пристукнуть:
- Даттебае, зачем ты так? Ты же знаешь, Саске, он…
- Мерзкий самовлюбленный ублюдок? – не без удовольствия продолжил лис, а затем внутри поднялась волна гнева. – Прекрати носиться с ним, как курица с яйцом! Саске то, Саске это… Ведешь себя, как служанка, слова сказать ему не можешь…
- Что? – Наруто встрепенулся и сделал шаг к клетке, сжав кулаки. Стало неудобно фокусировать на нем взгляд, и Курама с полурыком-полувздохом поднялся. Впрочем, у нового положения были свои плюсы: Узумаки был вынужден задирать голову, да и сам Курама производил так более сильное впечатление. Ага, производил бы, если бы перед ним стоял кто-нибудь другой: хамовитый пацан умудрялся даже так смотреть на него дерзко и вызывающе.
- Что, что… Ты стелешься пред ним! Ага, как же, вдруг Сасочка обидится, расстроится, пойдет громко-громко плакать, а потом решит свалить из твоей деревни куда подальше, на поиски лучшей доли, да?
Если Курама ждал возмущенных воплей и яростного отрицания, то не дождался: Наруто стоял ровно, будто палку проглотил, до судорог сжимал кулаки и молчал. Было бессмысленно врать лису, он все равно чувствовал, что творится в душе у носителя.
Наруто и сам не ожидал, что слова Курамы так сильно заденут, резанут по нервам, выбьют дыхание. Неужели он действительно боялся, что Саске снова уйдет? Ага, так Наруто ему и позволит! Найдет, догонит, и вобьет мысли о побеге прямо в глотку, еще раз, если прошлый не помог. А если не найдет…
Не догонит…
Не вернется…
Тогда… А что тогда?
- Отставить сопливые мысли! – взревел Курама и стукнул хвостом по стене – змеевидная трещина проползла до самого потолка, и стыдливо затянулась. – Положись на меня.
Наруто поглядел на хитрый оскал лиса, и ему, честное слово, впервые за время их дружбы, расхотелось полагаться на демона.
Но было поздно.
***
Узумаки вел себя очень странно.
Саске, конечно, давно привык, что, в общем, поведение Хокаге можно описать как «насмеши нормальность», да и не тревожило его это. До недавнего времени.
В конце концов, Наруто всегда был странным, шумным, вечно лез, куда не надо… Это то совсем не странно.
Но Наруто избегал его с того злополучного разговора, когда его зверушка влезла куда не следует. И это нервировало.
Наруто всегда был рядом. Даже в те дни, когда казалось, что выхода из беспросветного отчаяния нет, а маслянистый взгляд Орочимару скользил по коже, и видят боги, как сильно Саске хотелось перерезать эту длинную шею и втоптать вырванное из груди сердце в грязь. Но Наруто был рядом, улыбался из своей солнечной и счастливой Конохи, и оказывалось: Саске вытерпит, и Орочимару, и бесконечную гонку за братом, и свою жизнь-не жизнь.
Наруто всегда был рядом, и это неимоверно бесило, до черных точек перед глазами от диких перегрузок на тренировках с единственной целью: победить брата, стать сильнее, сильнее, еще сильнее.
Или забыть?..
Забыть солнечный взгляд, широкую улыбку, раздражающую яркость. Удавалось, Саске честно забывал о Наруто, вычеркивал его из памяти, нацеленный на единственно человека, брата, убийцу, палача. Саске может тоже убийца, но Саске не палач. Этого из него не вытравил ни Орочимару, ни Итачи, ни Мадара. Наруто забывался, как и Коноха, жизнь позади, как забывался весь окружающий мир, все кроме цели и безумных поисков силы.
Поэтому когда Саске, вернулся в Коноху, смешно сказать вернулся, будто у него кто спрашивал! – он все смотрел и не мог понять. Неужели небо всегда было таким голубым? Неужели солнце светило так ярко? Неужели он действительно мог забыть этого несносного парнишку, яркого, затмевающего своим сиянием и небо, и солнце.
Неужели он не понимал, что все это время…
… это безумно долгое время…
…Наруто был рядом?
А у Наруто друзья. А у Наруто Курама. У Наруто безграничная чакра и обаятельная улыбка. У Наруто вся Коноха… Но Саске не собирался его ни с кем делить.
Учиха всегда был собственником, жутким и ужасным, и он не собирался – не собирался! – отпускать от себя Узумаки дальше, чем на радиус Деревни. Никто этого не знает, и не узнает никогда, но иногда Саске боялся проснуться и понять, что он не помнит, ни Наруто, ни Коноху, не помнит ничего, ничего кроме вечной гонки за силой.
А еще больше Саске боялся проснуться, и даже не понять – не осознать – что солнце скрылось за горизонтом, небо посерело, а мир умер.
Саске не собирался отпускать Наруто от себя, и пусть причина такой зависимости была не ясна, что признаться раздражало до зубовного скрежета, пусть так. Саске был эгоистом и ему это нравилось.
Поэтому Узумаки еще получит, как следует, когда Саске его, наконец, поймает. Ведь не может же добе вечно от него бегать, правда же? Глава 3. В бой! или Курама начинает наступление Наруто перебирал отчеты из Академии шиноби – эти милейшие воспитатели маленьких чудовищ, в очередной раз запихнули куда-то список затрат на ремонт – порой Наруто искренне недоумевал, как именно такой милый и аккуратный Ирука-сенсей оказался в окружении подобных шалопаев. Ирука-сенсей даже умудрялся требовать отчеты с Какаши-сенсея, которые – Наруто подозревал, что они сильно доработаны кое-кем очень заботливым – потом почти вовремя оказывались у него на столе.
Нет, ну какая скукота, а? Кто бы только знал, что работа Хокаге, помимо всеобщего уважения и признания навевает такую скуку?
«Помнится, я тебе говорил об этом еще на инагурации. Что ты мне ответил?»
- Что ты ни черта не понимаешь, - Наруто все еще дулся на Кураму, но было так отчаянно скучно, что выбирать с кем общаться не приходилось. – С тех пор мое мнение, даттебае, нисколько не изменилось!
«Пф… И зачем тебе эта скучная работенка?» - фыркнул Лис. – «Вот когда ты служил в АНБУ – мне было хотя бы не так тоскливо»
- Да ты же достал меня своими жалобами на Саске! Почему он тобой командует, ты сильнее него, бла-бла-бла! – Наруто возмущенно стукнул, наконец найденным, документом по столу. – И вообще, все-то тебе не нравится! Чего же ты тогда молчал целых шестнадцать лет?
«Я спал», - многозначительно ответил Курама. – «А теперь, что получается, пацан? Ты разбудил меня этой вашей войной, на которой мы славно повеселились, и как только я вошел во вкус, засел за скучную работенку, и больше не планируешь вылезать из-за этого стола!?»
- Работа Хокаге очень важна, - неубедительно соврал Наруто.
«Иди на миссию!» - проревел Курама, и Наруто поморщился.
- Да я бы с удовольствием, даттебае. Только кто будет за меня работать?
«Я договорюсь», - отрезал лис, и Наруто не усомнился – он договорится.
- Ну, договаривайся! Скажешь, как выйдет.
Курама еще чуть-чуть поворчал, но, видимо успокоенный согласием, затих. Наруто со вздохом вернулся к ненавистным документам. Лис тихонько ворочался где-то внутри и Узумаки чувствовал – не спит. Как пить дать что-то замышляет.
«Наруто.»
- А? – Узумаки от неожиданности слишком сильно сжал бумагу, и она теперь напоминала что-то живописное, но, увы, не официальное.
« Как прошла ночь?» - невинно поинтересовался Курама.
Знает – понял Наруто. Катастрофа. Шеки неудержимо потеплели, на ум лезли нелицеприятные высказывания в адрес рыжей задницы. Сам лис молчал, будто и правда нуждался в ответе.
- Нормально, - буркнул Наруто и скрестил пальцы.
«А…» - все так же невинно протянул Курама.
И замолк. Поразительно.
Вспомнилось против воли: темнота; жар, пробирающий до костей, жарко, жарко, а без всего этого, без него, невыносимо, невероятно холодно; тишина, прерываемая сиплым дыханием, и шепот, переворачивающий душу. Темный блеск антрацитовых глаз. И у всего мира только одно имя.
Хах, приснится же такое! Наруто встряхнулся, выбивая воспоминания из головы, еще не хватало, чтобы кто-то увидел его в таком состоянии. Прислушался, не подсмотрел ли последнюю картинку лис? Вроде нет, молчит, занят чем-то. Порой Наруто казалось, что Девятихвостая зараза почла своим долгом обеспечить носителю недолгую, но веселую жизнь, полную стрессов, которые и на миссии-то нечасто получаешь!
Документы подмигивали со стола, и Наруто опасливо к ним потянулся, мало ли что еще учудит Курама?
Но лис молчал, хотя и не спал, и следующие полчаса они провели в оглушающей тишине.
«Наруто!»
Наруто, полностью сосредоточенный, что, признаться, водилось за ним только в случаях полного нежелания общаться, подскочил до потолка:
- Что тебе еще надо, даттебае!?
«Нам надо сходить к женщине».
- К какой еще женщине?
«Не выставляй себя глупее, чем ты есть. К той женщине».
Наруто вздохнул. Курама очень четко разделял всех людей, и Наруто устал с ним бороться. Узумаки вообще сомневался, что Курама в курсе, что у них равноправие полов. По крайней мере, Пятую он называл «женщина», Сакура-чан удостоилась гордого «девка», иногда он с насмешливой иронией говорил «она» про Кушину… и все. Остальные были презрительно игнорируемы. Среди мужских имен в лексиконе лиса был Наруто, что ни удивительно Какаши, и иногда Учиха. Но «ублюдок» звучало куда чаще, так что Учиху можно вычеркнуть. Остальные шиноби были поделены на «зеленомордый» про Гай-сенсея, «этот твой» про Ируку, «чокнутый рэпер» про Киллера Би и «твои болваны» про друзей Наруто.
И Мадара… был еще Мадара, да, но о нем они старались не вспоминать.
Все те шиноби Конохи, которые не попадали в предыдущий список, именовались «твои людишки». Остальных Курама считал за сор под ногами, и мнение свое менять не собирался.
- Зачем мне идти к бачан?
«Будешь просить у нее поработать за себя, пока ты на миссии», - как само собой разумеющееся сказал лис.
- Ты что, рехнулся!? – совершенно справедливо возмутился Наруто.
Он-то до сих пор помнил, с каким нескрываемым облегчением передала ему бачан пост Хокаге. Ее грандиозную пирушку под лозунгом «пьют все» он тоже помнил. Именно тогда Цунаде-бачан сказала ему, что больше никогда в жизни не возьмет в руку перо. Спустя пару месяцев на посту Хокаге, Наруто с ней абсолютно и полностью согласился.
«Хорошо, я буду с ней говорить», - не успокоился Курама.
- Ага, бить-то она меня будет! – Наруто покачал головой – от греха подальше! – Вот сам иди и разговаривай!
«И как ты себе это представляешь?» - скучающе-непричастным тоном отозвался Курама.
Наруто задумался. Не то чтобы он раньше никогда не выпускал лиса, скорее просто не оставлял его одного. Да и в Деревне все в курсе отношений Хокаге и его Биджу, так что если попросить лиса вести себя незаметно, скажем, к Цунаде и обратно… Ага. Как же.
Но на миссию хотелось. Очень, очень сильно. И Наруто решился:
- Ладно, рыжий, только…
«Да-да, никого не убивать, ни на кого не нападать, вести себя смирно, с женщиной не драться, Коноху по кирпичику не разносить. Я помню», - как-то излишне поспешно согласился лис.
На Наруто накатило нехорошее чувство дежа вю, но вспомнить подобную ситуацию он не смог, поэтому с тяжелой душой и нехорошим предчувствием открыл печать.
Без лиса внутри было как-то пусто и непривычно, Наруто поежился, прогоняя противное чувство, и уставился в глаза, встряхивающемуся напротив, Кураме. Тот вел себя уж как-то очень смирно, не понесся с диким хохотом пугать заблудших шпионов и послов других стран, сел рядом со столом, уютно подвернув хвосты – не дать не взять выпущенная на свободу собачка.
Это было ненормально.
В душе Наруто зашевелился червячок сомнения, с каждой секундой эволюционируя в анаконду.
- Скажи мне, пацан, - Курама, подтверждая все подозрения, растянул пасть в широком оскале, - вчерашнюю ночь ты так усиленно звал Учиху в карты поиграть?
Наруто задохнулся от возмущения. Щеки обожгло огнем, черт он стал краснеть хуже Хинаты, а рыжая… мерзкая… г… гадость, только ухмыльнулась еще шире и уже с подоконника добила:
- А то мне сдуру показалось, что этот сон начался с твоего очаровательно-невинного первого поцелуя. Он же, кажется, с ублюдком был, я ничего не путаю? – и выпрыгнул на улицу, сразу на следующую крышу – и не догнать его теперь, проще поймать ветер или укротить стихию.
- КУРАМА!!!
Вопль, донесшийся из резиденции Хокаге, сотряс все стекла в Конохе. Раздавшийся в ответ демонический хохот все прояснил, и схватившиеся было за кунаи шиноби, облегченно вздохнув, вернулись к своим делам. | 
