Глава 4. О рыжих чертях, или Где Ваш отчет, Какаши-сан? Цунаде не считала себя несчастной женщиной – да она многих потеряла, но кто из шиноби не терял? В конце концов, она состоялась как медик, она много лет управляла, весьма успешно, надо сказать, великой Деревней. Ее дед бы ею гордился.
Она воспитала хорошую ученицу – лучшего медика страны Огня, после нее конечно. Она познакомилась с Наруто, и он, паршивец, называет ее бабулькой. А она даже не сопротивляется. И дружба с Рокудайме очень многого стоит. Даже не будь Наруто Хокаге – она почитала за честь знать его.
Определенно, Цунаде не считала себя несчастной женщиной, и поэтому сейчас она сидела и методично напивалась в пустующем баре вовсе не потому, что пятьдесят лет назад, день в день, она впервые познакомилась со своей командой и со своим учителем. И вовсе не потому, что звание саннина теперь носит она одна. Совсем не поэтому.
Цунаде выпила всего шестой графин – тю, мелочи какие – поэтому, возникшей перед носом демонической харе, она искренне удивилась. Машинально напала, а чертик - безобразие, разве черти должны быть рыжие? Где благородный зеленый цвет? – чертик увернулся с поражающим изяществом и уселся на обломках стены, раздраженно покачивая хвостами.
Интересно, где Цунаде видела эту морду раньше? В глазах минимум девятерилось, потому что хвостов у чертика было именно девять, Цунаде точно знает, она посчитала. Нечто неправильного цвета снисходительно выдержало тыкание в себя пальцем, и даже заговорить не попыталось. Это правильно, ведь это глюк Цунаде, и, пока она окончательно не разберется из каких закромов ее подсознание выдало ЭТО, никакой глюк не смеет мешать ей разговорами.
Черт знает откуда выскочил разъяренный хозяин, и Цунаде приготовилась орать на него, в конце концов, она бывшая Хокаге, пусть направляет счет за погромы в резиденцию! Хозяин резко затормозил, как-то странно посмотрел на развороченную стену, и тихо извинившись, ушел.
Цунаде покосилась туда же, наткнулась на морду чертика - вот же напасть, и где она его раньше видела? - и сделала вывод, что ее личный глюк совсем выходит не личный. Безобразие! Что она, уже и прав на конфиденциальность собственных глюков не имеет?
- Ты кто? – наконец скоординировала она попытки мозга прояснить ситуацию с отчаянно заплетающимся языком.
- Мда… Приди в себя, женщина, я не собираюсь тратить свое время на тебя!
Резкий, хриплый, рычащий голос резанул по нервам, и Цунаде мгновенно протрезвела. Она медик с многолетним стажем, и терять над собой контроль она умела в разумных для шиноби пределах. Это, например, когда валяешься в отключке, а через секунду готов рассчитать траекторию полета куная, брошенного против ветра на сотню метров в спину врага.
Ну и наворотила она здесь, надо будет извиниться перед хозяином, хороший же бар.
Что здесь забыл… этот?
- Что тебе надо, Кьюби? – она не боялась его, честно не боялась, но панибратски подбегать, хлопать по шкуре и называть по имени она не могла, нет увольте. Да и кто мог? Кто, кроме Наруто?
Кто кроме безбашеного Наруто, и, может, Хатаке, которому лис иногда позволял к себе прикасаться. Остальные старались держаться от демона как можно дальше, и все горячие уверения Наруто, что Кьюби не тронет, сгорали в пламени диких глаз.
Наруто может и был уверен. А вот за самого Кьюби никто поручиться не мог.
Впрочем, не боялся Девятихвостого еще Учиха, но когда они волею судьбы и по недосмотру Наруто оказывались рядом, обстановка накалялась с такой скоростью, что все невольные зрители спешили ретироваться. А уж как там эти двое разбирались – головная боль Наруто.
Девятихвостый развалился на почти горизонтально упавшей стене и чуть прикрыл дикие глаза. Фыркнул, вырывая Цунаде из размышлений, и повел хвостами – глаз мгновенно зацепился за движение, тело напряглось, мозг судорожно анализировал информацию – куда ударит? Куда отпрыгивать?
Кьюби фыркнул еще раз, почти насмешливо. Все видит. Все знает, чудовище из страшных снов, в нем бездна разрушающей силы, и вся эта сила в руках у мальчика, молодого, но пережившего столько, сколько и не каждому дзенину снилось.
Порой Цунаде искренне восхищалась непробиваемой верой Наруто, верой, которая сломила лед не только на сердце у лучшего друга, но и у множества других людей. И нелюдей.
- У меня есть к тебе… просьба, - наконец проговорил лис, поморщившись с таким видом, что Цунаде сразу поняла – просьба Кьюби обсуждению не подлежит.
Ага! Вот еще, разбежался, девятихвостый комок шерсти! Не на ту напал!
- Излагай, - царственно кивнула Цунаде.
Курама приоткрыл прищуренный глаз и усмехнулся, Цунаде показалось что почти одобрительно. Видимо еще не до конца протрезвела.
- Я хочу вправить Наруто мозги.
- Это многие хотели, - согласилась Цунаде, не понимая, к чему клонит лис. – Не у всех вышло, правда, ты уверен, что справишься?
Цунаде играла с огнем. Причем в прямом смысле – по рыжей шкуре то и дело пробегали горячие искорки силы. Цунаде играла с огнем, но она делала так каждый раз, когда общалась с Девятихвостым. Это было почти упоительно, понимать, что перед тобой древнее воплощение разума стихии, понимать и не бояться. Куда ушел страх, Цунаде и сама уже не помнила, но и вспоминать не стремилась.
- Уверен, женщина, - засмеялся низким, тянущим рыком лис. – Мне надо чтобы ты выслала Наруто на миссию. Вместе с ублюдком. Сложность миссии значения не имеет, я позабочусь об их безопасности.
- Зачем? – не поняла Цунаде. – И я не имею права отправлять действующего Хокаге на миссию. Кто работать тогда будет?
- Да, - кивнул лис лобастой башкой. – Об этом я и хотел с тобой поговорить, женщина.
***
У Хатаке Какаши было много проблем, которые он успешно игнорировал, много текущих дел, от которых он успешно убегал, и много несданных отчетов, которые привели с собой серьезного и решительно настроенного чунина. На порог его квартиры в девять утра, да.
Не то чтобы Хатаке не умел просыпаться мгновенно, но все же в собственной Деревне, под бдительным оком Хокаге (Какаши очень хотел в это верить) и еще более бдительным оком нелюбящего лишний шум и возню с врагами Курамы (в это Хатаке верил уже больше, только Наруто не проболтаться бы), Какаши любил поспать подольше. Где-нибудь до обеда, а лучше до заката.
Как оказалось, у Ируки горела статистика, которую ему успешно портил Хатаке. И только Хатаке, как не преминул уточнить Ирука-сенсей.
Мда. Настроен чунин был весьма решительно: вежливо поздоровался и непреклонно сообщил, что Какаши-сенсей может делать с ним все, что придет в его извращенную дзенинскую голову, но он, Ирука, без отчетов уйдет только вперед ногами.
Какаши повздыхал, отступил на полшага, пропуская отчаянно трусящего Ируку в квартиру, и пошел на кухню, ставить чай. Не станет же Ирука-сенсей сидеть просто так, пока Хатаке будет выуживать из своей памяти подробности миссий месячной давности, да еще и записывать эти подробности на бумагу!
Именно так – Какаши отчаянно чешет встрепанную голову и постукивает карандашом по маске, и все это под пронзительным взглядом Ируки – их и застало сперва ощущение чужой смертоносной чакры, а затем весьма невежливый стук, от которого задрожало стекло в оконной раме.
Какаши поднялся, открыл окно, пропуская Кураму на кухню, и снова уселся за стол, покосившись на настороженно замершего Ируку.
Курама повертелся на разделочном столе, что-то для себя решил, развалился рядом с раковиной, столкнув хвостами оставшуюся с вечера недомытую кружку, и, наконец, выдал:
- Доброго, Хатаке.
- Да-да, - рассеяно отозвался Какаши.
Он не мог вспомнить, он того липкого шиноби сжег? Или это другой был, а того он приложил суитоном по голове? Дело катилось к вечеру, мысли путались, а желудок протестующее бурчал, не желая выдерживать подобное испытание, когда они с Какаши не на миссии.
- Что ты хотел? – почесав лоб под банданой, спросил Хатаке, отчаявшись вспомнить, как именно он убил этого неуловимого (в его, Какаши, мыслях) шиноби.
Курама молчал, только загадочно щурил глаза и ухмылялся.
- Ну, я пойду, Какаши-сенсей, - тихо окликнул Ирука, и Хатаке встрепенулся. – Вы занесете отчеты завтра в штаб?
Какаши испытал странное желание выгнать Кураму и убедить Ируку остаться. Впрочем …
- Ну что, ты… - неожиданно вмешался лис, переводя взгляд на Ируку и растягивая слова. – Ты…
- Ирука-сенсей, - подсказал Какаши.
- Да-да, - пренебрежительно отмахнулся Курама. – Ты можешь остаться. У меня к тебе… просьба, Хатаке.
Какаши вздохнул.
Ну, хоть отчеты писать не надо.
И все же, как он убил того шиноби? Глава 5. Да поможет нам сила юности, или Как Наруто послов привечал Курама перебрался по водостоку на крышу соседнего с домом Какаши здания, перепрыгнул цветочные кадки – деревня шиноби, чтоб ее – и понесся по крышам, потихоньку забирая к востоку.
Оставалось найти квартал Учиха, и если бы лис не дрых всякий раз, когда Наруто собирался посетить ублюдка, то сделать это было бы проще. Но что уж тут поделать. Курама не выносил людей, а к этому определенному клану у него было… особое отношение.
Совсем очеловечился, мрачно понял Курама. Слышал бы сейчас его кто-нибудь из братьев, и все, репутация разрушена. Не то чтобы Девятихвостого волновал собственный облик в глазах братьев, просто, когда о тебе идет слава бессердечного и «наимерзочайшего из нас» - как любил говорить Шукаку, сопровождая свои слова безумным смехом – жить становится многим проще.
Иногда Курама всерьез подумывал – а не разнести ли ему эту Деревню на пару камушек и метровый слой пепла? Впрочем, его останавливало полное нежелание хоть как-то совпадать в идеях с этим жалким, уродливым двуногим, Мадарой. К Мадаре Курама питал совершенно особые чувства, и вытравить эту ненависть из него не смог даже Наруто. Да он и не пытался, честно говоря, даже разделял. Кто бы подумал, что Наруто может ненавидеть, так чисто и искренне, что Курама сперва принимал его ненависть за отголоски собственных чувств?
В мысли об уничтожении Конохи было еще несколько отрицательных моментов: Курама, конечно, не ахти как разбирался в логике и чувствах людей, но то, что Наруто будет пытаться ему помешать, лис даже не сомневался.
Драться с мальчишкой не хотелось. Даже в шутку. Даже в тренировочных целях. Слишком… слишком хрупкое у людей тело, даже если эти люди Хокаге. Курама… просто не хотел искать себе новое логово. В конце концов, в этой Деревне можно было спать, сколько заблагорассудится.
Великолепно. Осталось только разбить цветник у Наруто в подсознании и начать приглашать его друзей на пирожки. Однохвостый обхохочется.
Крыша, мокрая после вечернего дождя, скользила под лапами, и Кураме приходилось применять чакру. Если бы не глупые вопли Наруто, который очень сильно переживал по поводу разрушенных лисом домов, давно можно было бы выпустить чакру на волю, и найти этот проклятый квартал с нормального роста. Но нет же. Будто Курама виноват, что люди, даже шиноби, строят такие крысятники, где и лапу-то не поставишь.
Курама затаился в тени старого дуба, успешно избежав встречи с молниеносно пронесшимся мимо АНБУ – бдительная охрана, ничего не скажешь, надо будет сказать пацану, чтобы тщательнее отбирал своих людишек – и принюхался.
Просить помощи было весьма унизительно, но разговор с женщиной не мог занять столько времени, и Курама не хотел, чтобы Наруто догадался, куда ходил лис.
Зеленомордый оказался в полумиле к северу, там вроде бы располагалась тренировочная площадка.
Ну, никто и не сомневался, подумал Курама, подбираясь поближе к отжимающемуся придурку-в-лосинах. Зеленомордый заметил его – спина напряглась, и на мгновение сбилось дыхание – но счет не прервал.
Он подбирался к тысяче, и, помня любовь людей к круглым числам – совершенно немотивированную, на лисий взгляд – Курама решил подождать.
Он не ошибся, на тысяче зеленомордый бодро подскочил, оттряхнул руки и воззрился на Кураму с фанатичным блеском в глазах.
- Приветствую тебя, мой юный друг!
- Ну да, - отозвался Курама, дернув ухом.
Он уже давно раздумывал: сообщить ли зеленомордому, что он перерос понятие «юный» лет эдак… ну тысчонку, другую назад, кто считал? Хотя кого это волнует…
- Что привело тебя ко мне, юный друг мой?
Курама поморщился.
- Где квартал клана Учиха?
Зеленомордый даже затих на мгновение от удивления. Подумал, раздражая Кураму все больше своим сияющим дружелюбием. Рядом с этим чудаком лис даже приходил к мысли, что все могло быть куда как хуже. Например, Четвертый мог заточить его в зеленомордого. Или – Курама оскалился от подобной мысли – в его клона-кто-он-там. Кошмар.
- Учиха? – сообразил, наконец, густобровый и махнул рукой на северо-запад. – Там. Я могу помочь тебе?
Его энтузиазма побаивался даже лис, хотя и не признался бы в этом даже под страхом смерти.
- Бывай, - рыкнул Курама, и поспешно двинулся в указанном направлении.
- Да поможет тебе сила юности! – крикнул зеленомордый вслед.
«Не дай бог!», - искренне открестился Курама, и Наруто славно посмеялся бы, услышь он это от лиса.
Ну ничего. Скоро смеяться будет Курама.
***
Курама, не скрываясь, брел по улицам Конохи, не обращая внимания на поспешно расступающихся людей. Кто-то приветственно кивал, и Курама – что только не творит хорошее настроение – иногда даже кивал в ответ. Впрочем, это все равно шиноби Конохи, почему бы и не поздороваться с ними, коли уж они его даже не боятся?
Мда… ну почти…
Люди, что с них возьмешь?
Саске на общую с Наруто миссию идти не захотел. Но Курама и не спрашивал особо, сообщил Учихе приятную новость, озвучив ее как приказ от Хокаге. Мужественно сдержал желание сломать ублюдку шею, когда тот предположил, что Кураму сделали «зверюшкой на побегушках». Даже почти не рычал. И вновь появившаяся в доме Учихи дверь на месте стены – это совсем не от несдержанности, и, вообще, Учиха должен спасибо ему сказать. Выходить из кухни стало куда удобнее.
Курама был в прекрасном расположении духа, никого не хотел ни убить, ни сожрать – чего за ним водилось нечасто, был готов к общению – чего за ним доселе вообще не водилось, и душу, или что у него там, ему грело осознание грандиозности своего плана. И новая дверь в доме Учихи.
Правда, настроение слегка подпортила женщина, с которой пришлось уточнить детали: она смотрела на него волком – ха(!), изображала полное пренебрежении – ну-ну, и абсолютную незаинтересованность – да, конечно. Но с женщиной Лис успешно разобрался, отправил ее к Какаши и сказал обсудить все с ним. Женщина возмущенно фыркнула, но то, что она послушается, Курама не сомневался.
Чакра Наруто мерцала в паре сотен метров к востоку - переливчатый звон ветра, мгновенно оборачивающийся ураганным ревом – и Курама все так же неспешно пошел по уже знакомым улицам.
Ичираку-рамен, конечно, и где еще искать неугомонного Хокаге?
Но на этот раз пацан превзошел сам себя, понял Курама, когда почувствовал незнакомцев. Ладно еще проводить в этой забегаловки все обеденное время… Но тащить туда послов!? На переговоры!?
Хокаге, чтоб его. Девка вернется, точно снесет ему голову, и на этот раз Курама ее не только не остановит, но еще и лечить оболтуса не станет. А ситуацию надо исправлять.
Наруто что-то говорил этим шиноби – у них тяжелая чакра, Камень? – периодически его речь прерывалась хлюпаньем: это засасывалась в бездну желудка Хокаге очередная порция рамена. От шиноби пахло легким презрением, чуточку интересом – все же говорил Наруто по делу, как ни странно, и больше всего изумлением. Еще бы, легендарный Ниндзя Завершивший Войну, Шестой Хокаге Конохи мало вязался с вздорным мальчишкой, не имеющим никаких представлений о субординации.
К тому же они не чувствовали его чакру. Уж что-что, а чакру Наруто прятал мастерски, Курама об этом позаботился. Не дело, чтобы люди дрожали от страха, как только видят Хокаге. Хотя так, разумеется, считал только сам Наруто, Курама то был только за. Но его как всегда не спросили.
Впрочем, должный страх Курама обеспечивал Шестому на высоте. А уж уважение – с этим Хокаге справлялся и сам. Стоило только узнать его получше.
Ичираку-рамен окружали АНБУ – неслышные тени на страже Хокаге. Как будто они могли защитить Наруто от того, с чем бы он не справился сам.
Курама прыгнул с пары метров, уже в полете уменьшаясь до размеров кошки, приземлился на плечо даже не вздрогнувшего оболтуса – засек, засранец – и уже расправляя хвосты по спине своего Джинчурики, задумался, а с чем это, интересно, Наруто не справился бы сам, а?
Поразмыслить над этим ему не дал резанувший по обонянию запах страха. Курама скользнул по шиноби Камня взглядом, поймал сбившееся дыхание, судорожно заколотившееся сердце, дернувшийся кадык – и растянул губы в ухмылке-оскале. То-то же.
Наруто вещал что-то о границах, не обращая внимания на разлившееся в воздухе напряжение. Курама ежился от удовольствия, как бы невзначай постукивая хвостами по плащу Шестого. Шиноби Камня боялись.
Положительно, день сегодня удался. Глава 6. О мстительных женщинах, или Почему нельзя ругаться с Пятой Наруто разошелся с послами из страны Камня только поздним вечером, вымотав их до полной неспособности шпионить и вынюхивать. Курама все это время тряпкой валялся на плече, время от времени зевая в сорок два сверкающих, изумительно острых зуба, как бы невзначай потягивался, разминая хвосты, и периодически выражал безмерную скорбь, связанную с таким же безмерным голодом. Лисьим, ясно дело.
В общем, помогал, как мог.
На улице мягко светили фонари, шумела, будто бы вдалеке, Коноха. Над деревней потихоньку всходила луна, подсвечивая каменные изваяния Хокаге, и Наруто умиротворенно вздохнул, поднимая взгляд на Четвертого. Его собственное лицо только вырезалось рядом с бабулькиным, строительные леса бросали на монумент тени, искажающие черты. Четвертый мягко улыбался.
- Слышишь, пацан, там Учиха на севере, идет сюда. Беги, что ли?
Вот почему, ну почему этот мерзкий рыжий засранец всегда все портит!?
Лис спрыгнул с плеча, когда Наруто судорожно рванул на юг, и что-то прорычал о недостойном Хокаге поведении и трусости. Ну и черт с ним, надо рвать отсюда ноги, встречаться с Саске Наруто сейчас был совершенно и абсолютно не готов.
Вообще не готов.
Учиха часто снился ему - это не удивительно, два с лишним года Наруто думал о том, как вернуть его в Коноху.
Саске вернулся, а сны не ушли. Он мелькал в них так же часто как и Курама, а в последнее время...
В последнее время о своих снах Наруто старался не вспоминать. Стараться-то старался, но стоило только встретить взгляд Учихи, случайный взгляд, на улице, среди прохожих, как нахлынуло, накатило горячей волной, и не пожелало отпускать. Ни тогда, перед удивленным Саске, ни потом, когда он сидел у себя в кабинете, и слушал судорожно колотящееся сердце и тихое сопение лиса.
С ним происходило что-то очень странное, и Наруто совершенно не хотел думать об этом. Лисьих намеков ему хватало.
Наруто прыгнул на чей-то балкон, перебрался с него на крышу и с размаху врезался в Саске.
Нет, иногда, он просто ненавидел, НЕНАВИДЕЛ этого наглого, мерзкого предателя-лиса!
- Ты что здесь делаешь, теме? - костеря про себя Кураму, спросил Наруто.
Саске смотрел пристально, угрожающе, и молчал.
Да что он себе позволяет,даттебаё!
- Теме!
Саске хмыкнул, сделал шаг вперед - Наруто судорожно отшатнулся - и схватил Хокаге за руку.
- Идем!
Сердце почему-то рухнуло в пятки и судорожно там забилось. Пальцы Учихи обхватывали запястье плотным, горячим кольцом, и Наруто, даже не сопротивляясь, пошел за ним. В голове билась тяжелая пустота.
Саске довел его до какой-то подворотни, тоже мне, нашел место общения, и резко развернулся.
- Хокаге-сама, - язвительно протянул он. - Вы в курсе, что мы с вами определены на миссию в страну Снега?
Наруто, завороженный тем, что руку Саске так и не опустил, глупо моргнул.
- Видимо нет, - Саске жестко усмехнулся. - Хокаге-сама, а вам известен срок нашего с вами там пребывания?
Глупо моргать получалось все лучше.
- Так я вам сообщу, - Саске разжал пальцы и придвинулся ближе. - На два с половиной месяца, Хокаге-сама.
Наруто выдохнул, глядя в антрацитово-черные глаза. Саске был очень, очень близко, Саске тихо дышал, Саске был сильно раздражен, и Саске сейчас сказал, что...
Что...
- ЧТО!?
Учиха зло хмыкнул, и отодвинулся. Не шутка, понял Наруто. Вашу ж мать, даттебаё.
- КУРАМА!!!
Лис, пробегающий мимо Десятых ворот Запретного Леса, дернул ухом и обернулся.
Чакра Наруто сияла на юге угрожающим, яростным заревом.
Попадаться глупому детенышу на глаза явно не стоило. Особенно когда он узнает, что за миссию дала им Пятая. Ну ничего. Потом еще спасибо скажет, хмыкнул Девятихвостый и мягкими, стелющимися прыжками, побежал в сторону Резиденции.
Эта мстительная женщина определенно не лишена чувства юмора.
***
Иногда Саске искренне недоумевал, почему Наруто все же стал Хокаге.
Он с горем пополам, но все же признавал, что Наруто сильный шиноби. Ну... Достаточно сильный для Хокаге.
Возможно, иногда Наруто даже становился серьезным, рассудительным и вдумчивым. Очень иногда.
Но, к сожалению, большую часть времени Наруто оставался все тем же взбалмошным придурком, "самым непредсказуемым ниндзя номер один", наглым и безответственным шалопаем, каким и был все двенадцать "догенинских" лет. Каким, Саске был в этом абсолютно уверен, он и оставался все то время, что пытался вернуть его в Коноху.
Определенно, Наруто был не тем человеком, который мог занимать такой ответственный пост.
Иногда Саске искренне недоумевал, почему Наруто все же стал Хокаге.
Но большую часть времени Саске был уверен, что никто кроме Наруто не смог бы занимать этот пост.
Кто еще может парой слов и тяжелым взглядом поставить зарвавшихся послов на место? Кто еще может улыбнуться ребенку так, чтобы тот с восторгом бежал домой, рассказывать об этом родителям? В чьих еще движениях сквозит такая невероятная, поражающая воображение сила? Кто еще может, спеша по делам, отловить пробравшихся шпионов, а потом пожимать плечами, и говорить, что "ребята из АНБУ и так много работают, им тоже надо отдыхать". Кто еще может ныть о том, как это все тяжело, но при этом успевать сделать сотню дел?
Кто, если не Наруто? Кто еще?
Забавно, но за то недолгое время, что он был Хокаге, на миссиях не погибло ни одного бойца. Были ранения, зачастую тяжелые, но группы шиноби всегда были распределены таким образом, что медики успевали вовремя.
Соседи страны Огня успокоились, дружеские отношения, которых раньше то и не было вовсе, сейчас крепли как никогда. Каге питали необъяснимую симпатию к взбалмошному Хокаге.
Коноха процветала. И даже Девятихвостая тварь, периодически появляющаяся над Деревней вызывала у людей не трепетный ужас, а воспоминания о ее Джинчурики.
Но черт подери, сейчас, в десятый раз выслушав, как здесь холодно, какой Саске зануда, как вообще можно было согласиться на эту "даттебаё, Хокаге и капитан АНБУ скалывают лед на крышах!?", Саске хотел поменять свое мнение. И убить Наруто. И Девятихвостую тварь, которая, как оказалось, и устроила им эту "миссию".
Саске был очень зол.
Курама, развалившийся у Наруто в подсознании, был просто счастлив. Все шло по плану. | 
