Уже три года я живу здесь, в маленьком домике далеко от моей родной деревни. С того самого дня, как я смог сбежать из темницы я являюсь учеником Какаши сенсея. Тогда я сильно удивился, когда увидел его. Рёта говорил о нем. Именно этот человек обучил его тому, что он умел. Научил пользоваться… магией. И не только. 

Но я представлял этого человека совсем иначе. Каким-нибудь стариком: злым, серьезным и ворчливым, к примеру. Но никак не молодым мужчиной, сдержанным и серьезным, но иногда дурачливым и жутко неряшливым… 

Хах, и совершенно не умеющим готовить. Но вообще он клевый. Мы как то сразу поладили. 

Я был очень удивлен тем, что у меня оказывается есть все задатки для обучения боевой магии. Да что там, я сначала впал в ступор, потом в легкий шок, а потом где то неделю не выходил из какого-то непонятного состояния радостного офигевания от самого себя, игнорируя все жалкие попытки Какаши –сенсея меня из него вывести. Но спустя неделю я выбрался из него сам, полностью готовый к предстоящим тренировкам.

Все это время я обучался не только магии, мы даже слишком много времени уделяли тренировке тела. На силу, ловкость, реакцию, владение оружием. Как то раз я заикнулся, что если у меня есть способности владеть магией, тогда зачем мне все это? Правильным и достаточно мощным боевым заклинанием довольно просто вынести врага. Но за эти слова получил подзатыльник и часа три непрерывных нравоучений, суть которых я едва уловил. Но одна фраза въелась в мой мозг конкретно.

«Маг беспомощен в ближнем бою, когда не способен сформировать заклинание». И со временем я хорошо это уяснил, и был даже рад дополнительно обучаться и владению оружием.

Ведь это правда, что одного быстрого и точного удара вполне может хватить и никакие заклинания помочь не смогут. Со временем я успел освоиться и научился совмещать магию и боевые искусства, магию и оружие, что давало мне куда больше шансов на победу, нежели у простых магов, которые в основном полагаются на заклинания, но неспособные применить их в ближнем бою. Кажется, именно это и было особенностью обучения магии у Какаши-сенсея, чем у кого то другого. Более практичное использование.

Но стоит ли говорить, что у всех есть свои минусы? 

Я был ошарашен, когда узнал про своего учителя одну вещь: он превосходно подкован в теории и знает, наверно, все про магов и заклинания, но сам в этом деле бесполезен. 

Мой учитель не умеет колдовать. Но это не помешало ему невероятно быстро обучить меня всему, что знал, удивительно ловко переводя свои теоритические знания в мои практические умения. Вот это действительно поражает.

Конечно, у него есть способности, но их недостаточно, чтобы называться настоящим магом и использовать серьезные заклинания. Зато их вполне достаточно, чтобы усилить удар до пугающе быстрого и разрушительного.

- У меня был один ученик. Он только за время тренировки превзошел даже меня. – нападает быстро и мощно. Учитель давно уже перестал себя сдерживать при тренировочных битвах со мной. Все-таки я многому научился, и уже способен держать удар или вовремя уклониться. – Так вот, сейчас если бы ты с ним сразился, был бы давно уже мертв. 

- Это так вы верите в своих учеников, Какаши-сенсей? – усмехаюсь я и сам нападаю. Пока никакой магии, только удары, лишь немного усиленные за счет нее. 

- Просто говорю как есть, Наруто. – произносит и уводит мой удар в сторону, после чего резко сгибаюсь, ощутив нехилый толчок в живот, но не расслабляюсь и быстро реагирую, уворачиваясь от последующего удара. 

- Тогда мне не остается ничего, кроме как найти этого вашего ученика и доказать вам обратное. Будьте уверены, я надеру ему задницу. – Полные уверенности слова заставляют моего учителя на мгновение остановиться и сокрушенно выдохнуть, наверняка думая при этом, что я конченный идиот. 

Пусть я и отшутился и сказал, что надеру задницу его ученику, но на самом деле меня действительно задели эти его слова. Мне хотелось услышать похвалу в свой адрес. Больше всего хотелось, чтобы он сказал, насколько я подрос и каким сильным стал за это время. Я действительно сильно изменился. Тогда почему он говорит о каком то своем ученике, который оказался сильнее меня? Горький ком застрял в горле, заставляя нападать быстрее, чаще, делать удары куда более стремительными и мощными. 

Обида. Может быть и так. 

Хочу… просто хочу, чтобы меня похвалили.

Я настолько увлекся своими размышлениями, что даже не заметил, что стал оттеснять учителя с площадки, которую мы определили для сражения в сторону леса. Я увлекся настолько, что не заметил, что загнал его в невыгодное положение, и что мои шансы на победу стремительно выросли. Но так же и не заметил то, что начал использовать магию в ближнем бою и стремительным ударом в щепки раскромсал дерево, к которому только что прижал своего учителя, и лишь то, что тот успел увернуться в последний момент, спасло ему жизнь. Легкий толчок в спину и я начинаю постепенно приходить в себя. Перед глазами темнеет и мелькают какие то мушки. А осознание того, что снова потерял над собой контроль, и едва не совершил страшную ошибку, ввело в ступор. Не хотелось оборачиваться, не хотелось видеть лица Какаши-сенсея. Мне слишком… стыдно… Ведь я действительно был близок к тому чтобы… убить его?

- Ты подрос, Наруто. – теплый голос с нотками гордости слышится за спиной, и я заметно вздрагиваю. В голосе слышится и сильная усталость, дыхание сбитое и обрывистое. Я готов был услышать что угодно в тот момент. Но не это... – Пойдем. Надо поесть, мы итак уже много времени потратили на тренировки. Эй, Ты идешь, Наруто? – Сглатываю подступивший к горлу ком и спешно отвечаю:

- Д-да, сейчас. Иду, Какаши-сенсей. – немного дрожащим голосом произношу, все еще боясь поворачиваться. 

***

- Какаши сенсей. А сколько всего у вас было учеников? – зачем то спрашиваю за ужином. Почему то этот вопрос въелся в мой мозг, и не собирался отпускать.

Учитель усмехается и смотрит на меня.

- Всего.. ммм.. Дай подумать.. всего три. – произносит, наблюдая за моим удивленным выражением лица, после чего добавляет. – включая тебя и Рёту. 

- Так получается…

- Угу. Кроме вас у меня был еще один ученик. Самый первый.

- Понятно. Хотел бы я посмотреть на него. – улыбаюсь и продолжаю процесс поедания пищи с каким то странным, мазохистским удовольствием. Либо учитель стал лучше готовить, либо я действительно стал мазохистом и мне это за все три года начало нравиться.

После ужина встаю из-за стола и, радостно улыбнувшись и поблагодарив учителя за еду, собираюсь подняться в свою комнату и готовиться ко сну, как меня окликивает его голос. Поворачиваюсь и, заметив летящий в мою сторону маленький предмет, быстро реагирую, хватая его. Но стоило ему оказаться в моих руках, на глаза сразу же начали наворачиваться непрошеные слезы. Это был маленький блокнотик, в котором были написаны последние, прощальные слова человека, которого я так сильно любил.

Прошло уже три года, когда я видел этот блокнот последний раз. Когда я пришел, Какаши-сенсей отобрал его у меня, сказав, что эта вещь будет сильно отвлекать меня от тренировок, да и был велик риск, что сорвусь. 

Первая страница этого блокнота была вырвана мной же еще тогда, когда Какаши-сенсей заявил что забирает его у меня. В ней Рёта просил у меня прощение за то, что оставил меня. Просил принять его выбор и найти в себе силы простить. Также, просил жить и не отказывать себе в радостях этой жизни, и обязательно найти его учителя. Но также просил прочитать то, что написано в конце этого блокнота только спустя три года. Когда я закончу обучение. Словно в воду глядел. Я сдержался тогда и не посмотрел, а потом бы наверно обязательно сорвался, если бы блокнот не отобрали. 

Чувствую, что сердце стучит как бешенное, с каждым ударом сильнее и сильнее больно ударяется о ребра, стучит в висках, а дыхание сбивается. Проглатываю ком, застрявший в горле и неверяще смотрю на вещь в своих руках, а в глазах с бешенной скоростью меняются эмоции и мысли, возникающие внутри меня.

- Время пришло, Наруто. – перед глазами мутнеет. Постепенно начинаю вникать в происходящее, и это меня пугает сильнее. Неуверенно держу блокнот дрожащими руками. 

Этого не может быть…

- Какого… не хотите ли вы сказать что…

Этого просто не может быть. Я не верю… Не верю.

- На этом все, Наруто. Уда…

- Нет! Заткнитесь! Замолчите!! – кричу, и мой крик разносится по всему дому. - Прекратите.. – уже тихо, шепотом. – Не говорите – с некоторым нажимом продолжаю я, - что хотите от меня отказаться?! Я настолько плох? Не так силен, как ваш первый ученик, верно?! Я каждый день буду тренироваться. Обещаю – я стану в разы сильнее. Просто дайте… - проглатываю навернувшиеся слезы и продолжаю дрожащим голосом - …мне шанс… еще один… - мое тело содрогается от дрожи, не понимаю, почему мне так плохо и страшно. 

От меня опять отказались. Меня снова бросают. Я снова... один.

- Ты же сам еще утром сказал, что хочешь уйти. - слышится легкая насмешка. 

- Нет, это не так... Я не это имел в виду.. не это... - сумбурные мысли, сумбурные слова... я путаюсь в собственных чувствах, путаюсь в том что говорю. 

- Наруто… Ты превзошел своего учителя. Мне больше нечему тебя научить. – тихим и обманчиво спокойным голосом произносит Какаши, и я в удивлении замираю, но так и не решаюсь посмотреть на него.

- Успокойся – таким же тихим и мягким голосом продолжает он. – И прочитай то, что дальше в этом блокноте. – мужчина тепло и нежно улыбается мне и я немного успокаиваюсь и сдавленно киваю, после чего иду в свою комнату. 

И снова это чувство, как все в моей жизни переворачивается верх дном. Как кто то совершенно бездушный снова решил выпотрошить все мое содержимое на пол, вновь выкинуть все ценности, накопившиеся за три года. И каждый раз до невыносимого болезненно я ощущаю, как теряю себя. 

Снова и снова рушит все на корню, уничтожая меня самого. Изнутри. Я опять перестаю быть тем, кем успел стать. Кем считал себя. Я опять меняюсь. Мне словно снова обрывают едва успевшие вырасти слабые и никчемные, не способные поднять в воздух крылья. Жестко, болезненно. Без жалости и сострадания. Просто для того, чтобы я смог вырастить новые. Другие. Не эти. Наверно, большие и сильные, а не жалкое подобие на них. Но…

…я так устал от этого. 

Я знаю, что мои нынешние крылья ничтожны. Они бесполезны и ни на что не годны. Лишь болтаются за спиной тяжелым грузом. Но я не хочу их менять. Хочу остаться так. И довольствоваться тем что есть. Просто не хочу снова испытывать боль.

Уснуть никак не выходит. Руки то уверенно сжимают маленький блокнот, то в нерешительности разжимают. Кажется, я все-еще не готов разворошить свою душу вновь. Как не готов к новым переменам.

Просто прочитать-то что в нем написано. Неужели это для меня настолько сложно? Я даже не думал, что это окажется действительно так тяжело. Было бы куда проще сделать это еще три года назад, когда раны были еще свежими, чем сейчас бередить едва затянувшиеся.

Ощущаю, как в груди снова все сдавливает, заставляя давиться каждой поступающей в легкие порцией воздуха. Он давит на меня изнутри, раздирает легкие, жжет, как что то ядовитое и хочется перестать дышать, но не получается. Невозможно просто заставить себя не дышать. 

Так больно. Так тяжело. Я не хочу больше ворошить прошлое. Хочу…Действительно безумно хочу…

..отпустить.

Сложно представить, что со мной будет дальше. Какаши-сенсей намекнул, что мне здесь больше не место. И что пришло время уходить. Куда я пойду? Мне некуда идти. 

Ведь я за свою жизнь уже должен был привыкнуть справляться со всем сам. Так откуда сейчас… такой чудовищный страх снова остаться один? 

Это тупик. Впереди лишь дверь в другую жизнь, но так страшно протянуть руку и взяться за ручку и открыть эту чертову дверь. Потому что боишься. Безумно боишься того, что за ней. Просто потому, что стоит тебе сделать шаг за порог, и пути назад больше не будет. 

Назад уже не вернуться, как бы сильно этого не желал. Как бы сильно не хотел, и как бы не умолял жизнь пощадить – она безжалостна. И ей нет дела до твоих чувств, до твоих слов. 

До твоих слез.

Так неужели на этом действительно все? Неужели я и здесь стал ненужным?..

*** 

- Какаши-сенсей.. – неуверенно произношу за завтраком. Сегодня все совсем не так, как обычно, это чувствуется по атмосфере. Сегодня все иначе. Сегодня… что-то должно измениться. Раз, и навсегда. В воздухе витает напряженная атмосфера. Просто мы оба знаем, что это последний завтрак, когда я его ученик, а он мой учитель. До безумия хочется все перемотать назад, в тот день, когда я впервые пришел сюда. Когда впервые попробовал стряпню Какаши-сенсея. И свою первую тренировку. А потом снова. И снова. Почему я не могу управлять временем? Тогда бы я многое изменил. Или пережил бы вновь. Невероятно сильно хочу. Заново, но немного иначе. 

- Мм? Тебя что-то беспокоит, Наруто? – как ни в чем ни бывало произносит учитель. Как и обычно. Он все понимает. Даже лучше, чем можно себе представить, и только притворяется дурачком. Жестокий.

- Я… я не понимаю, зачем мне уходить. Останусь здесь, с вами. Вы не будете больше жить одни.. я… Буду помогать во всем. К тому же я считаю, что еще недостаточно силен, и далеко не всему вы меня обучили! Это не предел, можно и лучше! Ведь ваш первый ученик… сильнее меня… - неуверенно придумываю причины, чтобы остаться, сам едва ли веря в свои слова. Только в то, что я недостаточно силен, могу действительно поверить. 

- Наруто. Прекращай так привязываться к людям. Иначе так и будешь страдать раз за разом. – тихо выдыхает в ответ. – Ты ведь не читал то, что в дневнике? – скорее утверждение, нежели вопрос. Он и сам прекрасно знает мой ответ.

- Нет.. я.. не решился. – Выдыхаю и утыкаюсь взглядом в сторону. Просто так сложно сейчас видеть взгляд учителя. Я боюсь увидеть в нем то, что может еще сильнее ранить меня. 

- Зря. Тогда бы ты многое понял. Также и то, зачем тебе нужно уходить. Ешь давай, а после завтрака назначу тебе твою первую миссию.

- Миссию? – не веря своим ушам, тихо переспрашиваю я.

Интересно, что он подразумевает под этим словом. Что будет значить эта «миссия»?

После завтрака поднимаюсь в свою комнату и бросаю быстрый взгляд на свои ничтожные «обжитки». Здесь практически ничего не изменилось с тех пор, как я пришел сюда. Все так же по своим местам. Просто и раскидывать было нечего. И переставлять ничего так и не стал. Все так и осталось, словно в любой момент готовое попрощаться со мной. 

Единственное наверно что поменялось – это мое отношение у этому месту. Я привык к этому дому. К этой комнате. 

Невольно подхожу к низкой кровати. Впервые за все это время я ее заправил. Обычно все так и лежало в куче – одеяла, простыни. А сейчас от нее словно уже сквозит холодом – в точности как в тот день, когда я пришел. Холодная и неуютная.

Давлю в себе настырное желание расправить ее и лечь, словно назло ей и всей этой комнате, показывая, что не дождетесь, и никуда не уйду отсюда. Нет. Нельзя. Быстрым взглядом осматриваю все свои немногочисленные вещи. В основном это небольшая серая сумка, год назад подаренная мне учителем, мой костюм, который, впрочем, уже на мне, пара сменных футболок и легкие штаны, дневник, синий кулон, который мне отдал Рёта и, невесть зачем мне нужный, оранжевый шарф. 

- Собираешь вещи? – слышу голос за спиной как всегда бесшумно подкравшегося учителя и оборачиваюсь, даже не пытаясь скрыть небывалую грусть и тоску во взгляде. Я знаю, что он прекрасно понимает то, что я чувствую, и нет в этом смысла. Просто, не хочу этого скрывать. И пускай все мои чувства на виду, здесь нечего стыдиться и не нечего таить. Какаши-сенсей итак знает меня лучше кого бы то ни было.

- Угу. – тихо бурчу в ответ и пытаюсь вспомнить, что еще я мог оставить из своих вещей.

- Оставь сумку. Она тебе не пригодится. – Произносит, и душу сразу окутывает легкое и неуловимое, но такое теплое чувство. 

В легком изумлении, едва сдерживая свой счастливый порыв, смотрю на тепло улыбающегося мне учителя.

Спустя всего час, получив все распоряжения о том, что от меня требуется, я уже готов выдвинуться в путь. А душу обволакивает приятным теплом мысль о том, что в этом маленьком доме, на втором этаже, в моей комнате все еще лежит моя сумка, за которой я еще непременно вернусь. И конечно, еще выпью чаю с Какаши-сенсеем.

- Я буду ждать твоего возвращения, Наруто. 

Весна… пора, когда все оживает и обновляется. Нет ничего прекраснее этого времени года. Вокруг кипит жизнь, задаваясь новым ритмом. Это идеальное время перечеркнуть старые невзгоды, и начать новую жизнь. 

Но для этого, мне придется все-таки разворошить свое прошлое.

Бесполезно от него бежать. Оно так и будет настигать, тянуть за собой. Ковырять душу. Раны никогда не заживут, пока не поставишь жирную точку на этой странице своей жизни. Осталось лишь решиться.

Время подходило к вечеру, ветер стих и больше не трогал своими прохладными порывами листву, не качал кроны деревьев, оставляя вокруг легкое чувство умиротворенности. Все вокруг стихло. Солнце неспешно заваливалось за горизонт, озаряя небо красновато-оранжевыми красками, даря всему живому последнее тепло, иссякающее с каждой минутой. Уже совсем скоро все вокруг погрузится во тьму и мертвый холод.

Невольно ускоряю шаг, и чувствую, как внутри натягивается тонкая струна, с каждым шагом все сильней и сильней. Я волнуюсь. Мне страшно. Я пока еще не знаю, что им сказать. Как объяснить то, что должен.

Как сказать его маме и брату, что он больше не вернется. Что его больше нет.

Вдалеке виднеется маленький обшарпанный домик, чем то напоминающий тот, в котором я жил со своим учителем. Тоже маленький, двухэтажный и похоже достаточно старый. Подхожу ближе и на какой-то момент теряюсь среди густых кустов и деревьев. 

Слышу чей-то голос и рефлекторно прячусь за мощным стволом дерева. Но стоило выглянуть и посмотреть из любопытства, как замираю в оцепенении. Сердце пропускает удары, а затем снова начинает стучать, гулко, мощно долбясь о грудную клетку, а дыхание сбивается. Едва сдерживаю слезы, а ноги подкашиваются сами собой. 

Этого не может быть. Этот человек…

Снова смотрю на паренька, подбежавшего к колодцу. Худощавый, с темными волосами, собранными на затылке в короткий хвост и упрямо лезущей в глаза челкой. 

Рёта?! Быть не может, чтобы это был он. Или может? 

Горький ком подступает к горлу, и я тщетно пытаюсь протолкнуть его, очередной раз сглатывая. Это какая-то злая шутка судьбы, которая, видимо, решила меня довести до ручки. 

Этого не может быть. Неужели я… сошел с ума? 

Сильнее прижимаюсь к стволу дерева, пытаюсь усмирить взбесившееся сердце, не в силах выносить болезненную долбежку. 

Но этот парень… слишком уж на него похож. Слишком похож. Но это не он. 

Теперь у меня совсем не осталось решительности выйти из своего укрытия. Как я должен объяснять, что Рёта умер человеку, который так сильно на него похож? 

Страшно. Почему же мне так страшно? 

Мне просто нужно сказать им, чтобы больше не ждали его, передать кулон и уйти.

И все-таки я еще такой беспомощный, слабый. И к тому же еще и трус.

- Эй, ты чего тут забыл? – раздается голос неподалеку, отчего заметно вздрагиваю. Я настолько увлекся собственным состоянием, что забыл об осторожности. Резко поворачиваюсь и замираю, ошарашенно глядя на парня. Сейчас, вблизи, замечаю, что он все же отличается от Рёты. Черты лица более жесткие, резкие, волосы темнее, а глаза пронзительно серые. И взгляд у него совсем не такой.

Ловлю себя на том, что глупо улыбаюсь, но при этом с глаз стекают обжигающе горячие слезы. Собеседник замечает это и перестает хмуриться, и теперь неуверенно и удивленно смотрит на меня, не понимая сложившейся ситуации.

Сейчас, я, кажется на грани легкой истерики. Даже не знаю, чем именно вызван этот мой порыв. 

- Эй. Ты ведь Куро, верно?

- Откуда ты… 

- Куро, послушай. Я знал твоего старшего брата. И… - договорить не успеваю, потому что меня перебивает радостный крик:

- Рёта?! – лицо парня озаряет счастливая улыбка, он с неподдельной радостью в глазах бросается ко мне. Цепляется за меня - за возникшую вдруг, спустя столько лет, надежду вновь увидеть любимого брата. – Что с ним, где он? Где пропадал все это время? Когда вернется? Ну же, не молчи!..

Сердце разрывается от одной мысли о том, что я собираюсь это сказать. Пути назад больше нет, но я… я не могу. Так хочется пойти на попятную, трусливо удрать, так ничего и не сказав. Этот взгляд.. То, как этот паренек смотрит на меня, забирает последние силы, уверенность. 

- Куро… Рёта… он мертв. Он… уже никогда к вам не вернется. Поэтому… не ждите его больше. – Не узнаю собственный голос. Хриплый и тихий, срывающийся. Это оказалось даже сложнее чем я мог себе представить. Сложнее даже не произнести, нежели смотреть на то, как меняется лицо собеседника. Оно становится бледным, словно мел, непонимание во взгляде сменяет настоящий ужас, а затем отторжение от моих слов. Он отказывается верить в то, что я сказал.

- Это… это неправда!! – кричит, словно так может переубедить даже саму судьбу в этом. – Как ты можешь говорить такое?! Он жив, он… не мог… не мог…

- Хочешь - верь, хочешь - нет. Я говорю правду. – Сам поражаюсь, насколько спокойно сейчас это говорю. Словно что- то перещелкнуло во мне, заставляя перестать так же воспринимать ситуацию. – Рёта мертв. Он больше не вернется. 

- Заткнись! – ощущаю отчаянный, но слабый и неуверенный удар по лицу. – Не смей так говорить. Я не верю тебе. 

- Не верь. Твое право. Но сколько бы ты ни ждал, его больше…

- Нет!! – кричит в отчаянии, а затем замирает, увидев мой грустный, полный раздирающей душу боли взгляд. Видимо, до него начинает доходить, что бесполезно отрицать правду. И что мне нет смысла врать. – Ненавижу!.. Сволочь! – кричит, и я в удивлении замираю. Я был готов услышать что угодно, но не слова о ненависти. – Ненавижу тебя, глупый брат!! Обещал ведь… обещал. Что никогда не оставишь нас и всегда будешь рядом. Обещал… – осознание сказанного мной больше не дает ему сдерживать слез, но настоящая боль придет с запозданием, только потом, заставит ощутить ее в полной мере. Подаюсь порыву и тяну парня к себе и обнимаю, надеясь не успокоить, но сделать так, чтобы стало хоть немного легче. Нам обоим.

- Прости… - не знаю зачем, шепчу, наблюдая, как слезы стекают по щекам парня. – Прости, Куро. 

- Ненавижу… ненавижу… - словно в забвении шепчет, заставляя мое сердце сильнее сжиматься. Зачем его ненавидеть? Зачем? Хотя, я сам долго злился на него за это решение. И даже сейчас злюсь. Он решил за всех, не посоветовавшись, и оставил столько боли в наших сердцах. Ее могло быть меньше, гораздо меньше. Если бы он пустил все на самотек. Если бы позволил мне умереть, не пришлось бы этим людям страдать.

- Не надо. Не нужно его ненавидеть. – Я не хочу, чтобы и Куро злился на него. Хочу, чтобы отпустил. – Но если ты так хочешь ненавидеть кого-то, и тебе так будет легче – ненавидь меня. Злись только на меня. Ведь это моя вина. Только моя…

Сижу, обижено поглядываю на Куро, и с силой прижимаю смоченную холодной водой тряпку к щеке и подбородку. Кто бы мог подумать, что парень окажется не так-то прост. После слов «это моя вина», он смекнул все, и пришлось рассказать подробности, а дальше скрепя зубы терпеть избиения. Черт. И нифига парниша не слабак. Больно…

Снует по кухне туда-сюда и злобно поглядывает на меня, распознав во мне врага народа. Быстро же он отошел. И видимо решил послушать моего совета – возненавидеть меня. 

- Сам виноват – недовольно бурчит, и я замечаю, что у него голос еще подрагивает. Все-таки хоть он и унял слезы, но еще не справился с этим и тяжело переживает эту новость. – Нефиг было мешком валяться и принимать удары, мог бы и попробовать защититься.

«Попробовать защититься?». Вот гад, он что, считает меня слабаком? Думает, что сильнее меня? Черт, А действительно, чего я терпел? Чувствовал свою вину перед ним, наверно. 

- Куро? У нас гости? – звучит приятный тихий и слабый голос из другой комнаты. Парень прислушивается, слышит, как его снова зовут, только уже ближе и резко срывается, Почему то встаю со стула и иду следом, вижу как парень останавливает молодую женщину по дороге и ведет обратно.

- Мамааа! Ну чего ты встаешь, ничего особенного. – С упреком произносит и уводит в комнату, закрыв перед моим носом дверь. Не хочет, чтобы я знакомился? 

Долго не стою так, слышу, как он что-то говорит матери и выходит, чуть ли не натыкаясь на меня, сердито смотрит, а потом, наконец, говорит:

- Не смей ей ничего рассказывать.

- Почему? Она имеет право знать. – Хватает за грудки и тянет на себя. 

– Не смей. – С нажимом, угрожающе. 

Обессиленно поджимаю губы. Сразу видно, что его не переубедить. Упрямый. 

- Долго скрывать собираешься? Будешь обманывать и тешить пустыми надеждами?

- Это уже не твое дело. – Отворачивается и неспешно идет к лестнице, затем останавливается, обдумывает что-то и тем же пронизывающе холодным тоном произносит. – Уходи.

Хмурюсь и снова поджимаю губы. Ничего не поделаешь. Мне здесь не рады. Коротко киваю, хоть и знаю, что Куро не увидит этого жеста. Стою немного, смотрю, как парень скрывается на втором этаже, и направляюсь к двери.

- Подожди… - слышу тот же тихий голосок и резко оборачиваюсь. Передо мной стоит эта женщина, опираясь о деревянную стену. Подрываюсь с места и спешу к ней, подхватываю под руку, чтобы помочь держаться. Такая маленькая, такая худая. Но выглядит так молодо... удивительно просто. Теперь могу разглядеть ее получше. Она даже сейчас очень красива. Наверно, до болезни у нее была просто потрясающая внешность. 

- Прос-сти-те... – немного заикаясь извиняюсь, неизвестно почему. Просто чувствую себя перед ней как то неловко. – Зачем вы вышли? Пойдемте.

- Уже стемнело. Можешь остаться на ночь, незачем никуда идти. – Произносит, устало улыбаясь, когда я помогаю ей лечь.

- Спасибо за доброту, но я, наверное, лучше пойду.

- Ваш разговор… я слышала обрывки. Это же касается Рёты? – спрашивает и я вздрагиваю. Сердце снова начинает колотиться как бешеное. Куро ведь просил не говорить. Но могу ли я теперь промолчать?

- Д-да. Я пришел из-за него. – Отвечаю и неуверенно поднимаю взгляд на ее лицо. Совершенно спокойное и умиротворенное - ни волнения, ни радости, ни страха. Она словно уже сама прекрасно знает, что я ей скажу. Словно уже давно пережила этот разговор. Поэтому, зачем то коротко киваю сам себе, словно придавая этим жестом себе уверенности и продолжаю. – Я был знаком с ним... и… в общем… - сглатываю, понимая что у меня не получается продолжить, словно что-то застряло в горле и мешает говорить дальше. – Он мертв. Три года назад… Из-за меня. – Испытывая сильный испуг, но все-таки заставляю себя снова посмотреть на мать любимого мне человека, и удивляюсь, не находя на ее лице укора, даже какое то облегчение, словно камень срывается с души, больше не тянет. Видимо, она уже давно подозревала, чувствовала, что ее сына больше нет в живых. И слез нет. Успела выплакать, успела проститься. – Простите… - Чувствую, как к глазам подступают слезы. Застревают и в горле плотным комом, мешая говорить, заставляя голос срываться и дрожать. - Простите.. Это я виноват. Я… это я должен был умереть. Он… спас меня. И… я… - срываюсь, не сдерживаюсь и влага стекает по щекам. Пытаюсь спрятать их, укрыться от внимательного взгляда теплых зеленых глаз. Стыдно, больно. Страшно. Что то невыносимо жгучее и тяжелое засело в груди, обжигает и давит, давая выход новым слезам. Вздрагиваю когда щеки касается мягкая прохладная ладонь. Поднимаю ошеломленный взгляд и вижу теплую улыбку. Что-то внутри дергается, но становится легче. Легче от того, что меня не осуждают.

- Он был тебе дорог, верно? - Коротко киваю в ответ. – Ты ему тоже… - пораженный распахиваю глаза. - Решение отдать свою жизнь за кого-то не может прийти просто так. А значит, ты действительно был для него очень дорог. Знаешь что? В твоей груди. - Прижимает худенькую ладонь к моей груди и продолжает. - Чувствуешь? В ней теплится частичка его души. Больно, очень больно. Я знаю. Но это пока. Потом станет легче. Ты сможешь ощущать, как она греет тебя изнутри. Он всегда будет рядом с нами и пока мы помним его, он всегда будет согревать наши души. Не плачь. Не думаю, что Рёта хотел бы видеть наши слезы. Улыбайся, чтобы ему не пришлось жалеть.

Снова чувствую, как слезы подступают к глазам, но сейчас я улыбаюсь, закусив нижнюю губу чтобы снова не расплакаться. Все верно, она права. Пора улыбнуться и идти дальше. На душе отлегло. Я наконец увиделся с его родными, попросил у них прощения. Теперь я могу продолжать жить. Ради… него… Стать счастливым ради него. Улыбаться ради него. Найти свой путь.

Ради него.

- Я рада, что у моего сына появился такой хороший друг. Как зовут тебя?

- Н-наруто. Узумаки. 

- Наруто... Извини, что взваливаю это на тебя, тебе итак тяжело сейчас. Я умру. Скоро. Со дня на день. Пожалуйста, не говори Курои. Позаботься о нем, прошу тебя. Помоги ему не сойти с верного пути. 

- Нет! Не говорите так! Вы справитесь, я… готов помочь чем угодно, но не смейте сдаваться! Найду хороших врачей и…

- Бесполезно. Ничего уже не поможет. И.. так будет лучше. Я только обуза сейчас.

- И все равно, нужно жить!

- Я уже загубила жизнь одного сына. Пусть хоть второй будет свободным. Прошу тебя, Наруто…

*** 

Середина блокнота так же была вся исписана. Только еще с первых строк стало понятно, что эти слова предназначались явно не мне. Он писал своему брату. Вдруг резко вздрагиваю, ощутив чужое присутствие, быстро закрываю блокнот и машинально пытаюсь спрятать, словно я полез в чужие личные вещи. Оборачиваюсь и вглядываюсь в напряженную фигуру освещенную ярким светом. Кажется, что сейчас вытурит меня отсюда. Ведь он сказал мне уйти, но вместо этого я остался.

- Ты говорил с ней. – Скорее утверждение, нежели вопрос.

- Да. – Зачем то киваю. – Я ей рассказал все. Она слышала обрывок нашего разговора, скрывать было просто бессмысленно…

Парень в ответ лишь молчит и так же напряженно стоит в проеме, не сдвигаясь с места. Логичнее было бы, если бы просто ушел, или начал на меня катить бочку, или подошел бы и ударил.

- Ненавидишь меня, верно? – решаюсь прервать устоявшуюся тишину.

- Не поверишь. Безумно хочу ненавидеть. И рожу твою начистить тоже хочу. – Грустно усмехается и добавляет. – Еще разок. Наплевав на то, кем ты приходился для моего брата. Но не могу. Не получается у меня тебя ненавидеть, как бы не хотел. – Его слова заставили меня улыбнуться. Хоть этот парень и грубый и резкий временами, все это больше напускное, и на самом деле он очень хороший и добрый, просто не любит это показывать чужим. Под пристальным взглядом встаю с кровати и подхожу к нему, а затем крепко обнимаю. Только сейчас ощущаю, каким хрупким кажется его тело. А он ведь… младше меня. На год, насколько знаю. 

- Он верит в тебя. Он бы никогда тебя не оставил, если бы не был точно уверен в том, что ты справишься. Не подведи его. – Не знаю, зачем говорю это. Просто слова сами сорвались. Захотелось сказать это.

Звучит горькая и грустная усмешка.

- Он просто не подумал тогда обо мне и маме.

- Ошибаешься, Куро! Он каждый день думал о вас, и никогда не забывал. Он только о вас и рассказывал! Эй, смотри, что я нашел. – Вытаскиваю блокнот из-под подушки и, немного потупив взгляд, протягиваю парню. - Прости, это предназначалось тебе, а не мне… - неуверенно чешу затылок и смотрю, как Куро берет предмет, и удивленно распахиваю глаза, когда он открывает его именно на середине. Не с начала, а именно с середины. Куро замечает мое удивление и с улыбкой поясняет.

- У него дурацкая привычка всегда – писать с середины. Я уже привык. 

Теперь понятно. Значит, то, что там было написано и правда… писалось еще до нашей с ним встречи. И до того, как ему пришло решение спасти меня ценой своей жизни. Скорее всего, там нет ни слова о том, что он решил уйти из жизни, никакого упоминания. И возможно, он даже не думал показывать это брату. Писал, просто для себя, потому что так было легче. Как будто пишешь письмо родному человеку, чтобы сказать, что у тебя все хорошо. Соврать, конечно, но это не так уж и важно. 

Я не был уверен в том, правильно ли поступаю, дав Куро читать это. Хотел ли Рёта, чтобы его брат это прочитал? Но увидев такую теплую, счастливую улыбку на лице Куро, сомнения ушли прочь. Кажется, слова из дневника стали для него поддержкой. С лица стала пропадать та тяжесть и растерянность, которая стала так отчетливо видна только сейчас, стала такой явной, что удивительно, как я не заметил ее раньше. Но вскоре, снова отобразилась боль. Слезы подступают к глазам, и как бы парень не пытался их сдержать, ничего не выходило. И все равно старается. Не выдерживаю и притягиваю к себе, крепко прижимаю. Я не знаю, чем еще могу помочь ему. От меня здесь проку мало. Как бы я не хотел, я не смогу избавить его даже от части этой боли. Ему придется ее пережить самому.

А еще меня беспокоит его мама. Что будет с Куро, когда она умрет? Как ему жить дальше, и справляться с этим? Как найти свой путь, не потерять себя от этой боли? 

- Слушай…э… Наруто? – удивленно смотрит на меня, наконец успокоившись и робко пытается отстраниться от меня. Киваю в ответ и он продолжает: - Какие у вас отношения были с моим братом? 

Резко вздрагиваю и начинаю мяться. Неожиданный вопрос, так то…

- Э…ну… дружеские… стало быть… 

- А что, друзьям тоже в любви признаются? – так же пристально глядит на меня, и подозрительно даже не думает разрывать объятий.

- Чего? 

- Ну.. тут в дневнике, на последних стра…

- Эй-эй, отдай!! Дай мне блокнот сюда!! – пытаюсь отобрать, но парень быстро отскакивает от меня и не дает его забрать. 

- А ты что, не читал? 

- Нет. Мне строго-настрого запретили читать последние страницы. Ну верни-и сюда! Пожалуйста!

- Ответишь на вопрос – верну. Так какие отношения? – ах ты маленький засранец! Ну разве так можно?!

Замираю в нерешительности и обдумываю, как лучше ответить.

- Ну… твой брат… Рёта… кажется, он стал моей первой любовью. 

- Выходит... взаимно… - Неловко улыбается, но снова грустнеет, и резким движением прижимает ладонь к лицу, растирает глаза, в попытке подавить слезы. – Прости, Наруто, ну… что избил тебя. Я был не прав и что возненавидеть пытался… Прости…